И вот она тоже сегодня отплясывала со всеми, даже я был бы не против с ней медлячок станцевать, как недавно с Ротару, но при Инге… Нет уж, мне ещё жить не надоело! Поэтому я ограничился тем, что просто вовлёк Верочку, как и других присутствовавших здесь преподавателей, в общий хоровод вокруг ёлки, звезда на макушке которой упиралась в гипсокартонный потолок. Ну а затем я в наряде сказочного Деда взобрался на сцену и в микрофон поздравил всех с наступающим Новым годом.

— А ещё хочу пожелать, чтобы в следующем году советские исполнители пользовались такой же бешеной популярностью на Западе, как и их звёзды у нас. И вот наш первый шаг в этом направлении!

Мои музыканты уже заняли исходные позиции, и зайки забрались на сцену, я махнул рукой, и Лена принялась терзать синтезатор. А мы чуть погодя хором заорали под музыку: «С Новым годом! С Новым годом!» А затем и припев, который «аварийцы» почему-то поставили перед куплетом:

«Новый год к нам мчится, скоро всё случится…»

Я лишь сократил песню и заменил некоторые фразы, которые в этот вечер могли вызвать недовольно педагогического состава училища. Да и не помнил я текст досконально, потому просто напридумывал от себя нечто нейтральное, и вставил в те места песни, которые вылетели из головы. Тем более что и так всем понравилось, народ был в восторге и от исполнения, и от зайчиков. Правда, от зайчат в основном кайфовали пацаны, в том числе и взрослые: от меня не ускользнуло, каким аппетитным взглядом поедал прыгающих на сцене девчонок Николай Степанович. Интересно, окажись в зале наш обществовед Коромысло, он бы тоже пялился? Но его не было, что вполне объяснимо, учитывая характер этого склочного человечка.

В общем, наше выступление стало не то что вишенкой на торте этого вечера, а настоящим бриллиантом в колье со стразами. Нам пришлось дважды исполнять на бис эту песню, и народ вопреки пытавшимся осадить студентов педагогам требовал ещё. Но я заявил, что Дедушка Мороз устал, и если он сейчас не снимет с себя это одеяние, то училище не досчитается своего самого знаменитого ученика.

Тусовка закончилась в десятом часу вечера. Но народ хотел веселиться дальше, а педагогам во главе с Бузовым пришлось в приказном порядке прикрывать лавочку, заставив Пономаря вырубить свою аппаратуру. За Ингой приехал Михаил Борисович, он сидел в своих «Жигулях» на стоянке у вокзала и курил в приоткрытую конусообразную форточку бокового стекла — такое вот устройство имелось в советских автомобилях. Я помог загрузить костюмы, сказав предложившему подвезти меня Козыреву, что мне до дома тут идти всего ничего. Посмотрел на удалявшиеся габаритные огни и побрёл было пешочком по добросовестно посыпанному коммунальщиками химикатами асфальту. И тут же услышал знакомый голос:

— Максим!

Обернулся — ого, не кто иной, как Сергей Борисович собственной персоной! Он-то что здесь делает?

— Здравствуйте, Сергей Борисович! С наступающим! Каким судьбами?

— В общем-то, поджидаю тебя. Сильно торопишься?

— А что, предлагаете заглянуть на явочную квартиру?

— Нет нужды, разговор минут на пять. Да и машина у меня вон неподалёку стоит, пойдём, погреемся.