Но это, конечно, если Сева предложит пожить у него. А то вдруг она размечталась, настроила планов, а у него на уме совсем другое.

Да нет же, нет. Само собой, предложил на время перебраться к нему. Только вроде бы всё равно обиделся, что она не пробила головой крышу машины, прыгая от восторга. Хотя его можно понять: вместо бурной радости увидел её кислую физиономию. Но Рита прекрасно знала, как надо вести себя в подобных случаях.

Парочка сладких поцелуев, ласковые касания в попытке разгладить недовольную складочку, возникшую между бровей. Можно, конечно, и что-нибудь более откровенное, но сейчас они в машине, и дни не самые подходящие. Поэтому лучше оставить всё на четверг. Ну или на выходные.

– Ладно, поехали домой, – заключил Сева. – Ещё надо к завтрашнему семинару подготовиться. Хоть немного.

Рита послушно перебралась с его колен назад на пассажирское кресло и уже оттуда, развернувшись к нему, позвала:

– Сев.

Он тоже повернулся.

– А? Чего?

– Ты, что, обиделся?

– А есть из-за чего? – Он глянул пронзительно, но почти сразу коротко рассмеялся: – Нет. Просто тоже колени затекли. Мне кажется, ты стала тяжелее.

Рита возмущённо ахнула и округлила глаза:

– Хочешь сказать, я растолстела? И теперь вешу, как бегемот.

– Ну почему сразу, как бегемот? – возразил он. – Как очень миленький, очень изящный бегемотик. Или как? Бегемотичка? Бегемотенька?

– Кто-кто? – возопила Рита с праведным негодованием. – Ну ты Нестеров вообще! Да как… как ты мог? – подскочила с кресла, и какое-то время они в шутку дрались и пихались.

Точнее, Рита наседала, а Сева как мог уворачивался и защищался. И оба ржали. А закончилось всё, само собой, очередным поцелуем, и уже потом Сева действительно отвёз её домой.

К четвергу сумка с вещами уже стояла наготове. Сева обещал, что отвезёт родителей в аэропорт, а потом сразу заедет за ней. Поэтому, когда зазвонил мобильник, Рита так и подумала, что это он, но взяв телефон, увидел на экране совсем другое имя – «Лина».

Разочарования она не почувствовала, только удивление. Хотя они давно обменялись номерами телефонов на всякий случай, однокурсница ей никогда ещё не звонила. Максимум, переписывались в мессенджере. И даже интересно стало – с чего вдруг?

Рита мазнула пальцем по зелёному кружку с трубкой.

– Да!

– Рит, это я. Ты сейчас очень занята?

В голосе легко читалось волнение, делавшее его отрывистым и более высоким, чем обычно. А ещё оно не менее легко передавалось, заражало, вызывая ответные тревогу и напряжённость.

– Да нет, – чуть запнувшись, откликнулась она. – Совсем не занята.

– Ты… – Лина тоже запнулась, будто что-то мешало сказать дальше, и начала по новой: – Ты можешь… – опять сделала неуверенную паузу, выдохнула и только тогда продолжила: – подъехать? – И вдруг зачастила, перескакивая с мысли на мысль, словно боялась, что так и не сумеет договорить до конца, если опять остановится. – Я просто… ну, я не знаю, к кому мне обратиться. А одной… Я немного боюсь, одной.

– С тобой всё в порядке? – ещё сильнее встревожилась Рита. – Что там у тебя происходит?

– Пока ничего, – заверила Лина. – Правда ничего особенного. – Добавила виновато: – Мне даже неудобно, что я тебя прошу. – И опять в середине фраз появились неуверенные паузы. – Но… понимаешь… так получилось. Мне надо деньги отвезти… передать. Там, конечно, не так много, но… я всё равно волнуюсь. Вдруг что случится, если буду одна. – И наконец-то она произнесла, ради чего всё-таки позвонила: – Ты можешь со мной съездить? Это недолго и недалеко. Если, конечно, действительно можешь.