— Пришла в себя, — облегченно выдохнул он, а потом стал прощупывать все мое тело. — Что-нибудь болит?

Я покачала головой. Но на самом деле болело все тело.

— Точно? — переспросил муж, и я кивнула. — Тогда вставай, нужно бежать. Мы успели скрыться, но это ненадолго. Их много, один я не справлюсь… Суки, обложили. Давай, вставай.

Муж помог мне подняться, взял за руку, а потом мы побежали. Было немного тяжело (очень сильно тяжело, на самом деле), я быстро выдохнулась, но жаловаться я не планировала. Абрам сейчас спасал не только свою жизнь, но и мою.

Время от времени Абрам останавливался, присматривался, прислушивался.

— Чисто, все чисто, — сообщил в очередной раз, когда мы остановились. — Можем немного отдохнуть.

— Я не устала.

— Да я вижу, с ног уже валишься, — Абрам усадил меня под дерево, — если ты устаешь, то обязательно говоришь мне. Понятно?

Я кивнула, воздуха для слов не хватало. Наш перерыв был от силы минут десять, я не до конца успела восстановить силы, но засиживаться нельзя.

И опять бесконечный бег. Я уже ног не чувствовала. Но все равно не жаловалась. Мы бежали практически весь день. По моим ощущениям время близилось к вечеру. Я хотела полежать, поесть и попить. И очень хотелось в туалет.

Я держала Абрама за руку, бежала за ним. Хоть и ноги уже не держали. Я бежала, бежала, бежала до тех пор… Пока ноги действительно не перестали держать. Не выдержала. Рухнула на землю.

— Абрам! — вскрикнула я, потянув его за руку. Муж тихо выругался и поднял меня на руки. И понес. Из-за меня мы замедлились. Но я терпела до последнего. Я уже не могла бежать…

— Прости, — прошептала я, — я не хотела…

— Заткнись. И не неси чепухи, — Абрам тоже тяжело дышал, но упрямо шел вперед. Ради себя. Ради меня.

Он устал. Но в то же время его злость заставляла идти вперед. Он не привык сдаваться, не привык отступать. Он привык драться. Привык воевать. А сейчас, скорее всего, впервые вынужден отступать. И из-за этого злился. Возможно, чувствовал себя слабым. Но я так точно не считала. Он был сильным. Самым сильным. Никого сильнее я не знала. И в очередной раз он спасал меня.

— Давай… Давай отдохнем, ты устал…

Абрам упрямо покачал головой.

— Нет, еще немного. До темноты. Так нас будет сложнее найти.

А меня пугала мысль, что нас все еще могут преследовать.

— Ты думаешь, — испуганно прошептала я, — ты думаешь, что нас все еще ищут.

— Разумеется. Все, молчи.

Шли еще примерно два часа. И пару раз останавливались. Абрам все же не железный. Мы оба были уставшие и голодные. И эти маленькие перерывы давали нам хоть немного, но сил.

Потом мы прошли еще один час, прежде чем Абрам объявил, что пора остановиться на ночевку. Муж нашел нас хорошее углубление в земле, которое частично уже проросло травой.

— Тут нас не сразу заметят, если найдут.

— Мы замерзнем… — бредовые мысли без разрешения были озвучены.

— Я согрею. Все ложись. Ко мне ближе, да вот так…

Муж прижал меня к своей груди, растирая мои руки и плечи.

— Не замерзнешь…

Мы быстро уснули. А мне опять снился тот сон. Опять видела маму в синем платье, она улыбалась, смеялась, была полна жизни. Розовощекая, ее волосы блестели. Я никогда такой ее не видела. Моя красавица! Может, там, на небесах, она была такой? Я уже смирилась с мыслью, что ее нет, что ее не вернуть. Как бы я не мечтала об этом, как бы не старалась убедить себя в обратном. Я хотела верить, что была она в лучшем мире, чем этот. Что там ей никто больно не делал, что там она была счастлива. Где-то там… Где я ее никогда не найду. Но если она действительно сейчас свободна и ей хорошо, то я готова отпустить ее. Пусть покоится с миром, а я всю жизнь буду хранить память о ней. Она навсегда останется в моем сердце именно такой: веселой, яркой и жизнерадостной.