На место профессионала, каких в мире по пальцам пересчитать, назначили Ларису Ивановну Новожилову, дотоле работавшую первым секретарем Дзержинского райкома КПСС Ленинграда и за какие-то прегрешения отправленную в почетную ссылку в Русский музей. Хотя Новожилова имела косвенное отношение к искусству — она окончила философский факультет ЛГУ и какое-то время занималась вопросами эстетики, — это было нелепое назначение, ибо жизнь огромного музея столь специфична и сложна, что возглавлять его должен музейщик-практик, квалифицированный искусствовед. Но новый директор была своим человеком в кулуарах власти, ее персона устраивала местное партийное и московское руководство, и этим все сказано. О том, как бывший партийный секретарь руководила сокровищницей России, свидетельствуют записи, сделанные мною тогда при общении с сотрудниками и руководством Русского музея. Цитирую:

Новожилова затеяла ремонт корпуса Бенуа. Власти города ее поддержали, дали деньги. Попутно была составлена смета с объединением "Реставратор" на реставрацию Белоколонного зала и анфилады залов второго этажа. Смета составлена со значительным превышением расчетных сумм. В результате двое причастных к этому делу лиц, включая заместителя директора музея по административно-хозяйственной части (фамилии опускаю. — А. М.) попали под следствие. Создали многочисленный отдел по капремонту. Но во время ремонта повредили крышу корпуса Бенуа. Из-за этого фонды корпуса — отдел народного искусства, отдел советской скульптуры, отдел советской живописи, лекторий, выставочный отдел, упаковочную, реставрацию деревянной скульптуры — пришлось переместить в директорский флигель и частично — в сам дворец[35]. В результате все оказалось уплотнено до невозможности, музей стал работать на 1/3 своих возможностей. Корпус Бенуа намечается использовать хотя бы частично под экспозиции. Но стены там отсырели из-за того, что корпус два года стоял без отопления, теперь его 2–3 года надо сушить. Размещать там картины опасно. В церкви дворца осел потолок из-за того, что пришли в негодность перекрытия в зале. Нужно открыть обходной проход по анфиладе 2-го этажа через 4-й древнерусский зал (над ним церковь). По залу ходят толпы людей, иконы гибнут. Надо отгородить леса и открыть хотя бы узкий проход, чтобы была вентиляция. Бесхозяйственность во всем. Атмосфера в музее нездоровая, люди уходят.

Новый директор самовластно стала править музеем. Трудно сказать, что тут сыграло роковую роль: характер Ларисы Ивановны или казарменный стиль руководства, усвоенный ею в райкоме, но с ее воцарением в музее началась "генеральная уборка". Сразу был смещен и. о. замдиректора по научной части. Затем ушли из музея заместители директора по АХЧ и пропаганде искусства, главный бухгалтер, начальник отдела кадров, главный инженер, заведующие издательским отделом и научным архивом, научной библиотекой, много квалифицированных специалистов и рядовых сотрудников. На их места подбирались подчас случайные люди, потом уличенные в разных проступках. Исчезла коллегиальность при принятии даже самых важных решений. Вот что поведала мне бывший замдиректора ГРМ по науке Елена Николаевна Селизарова: