– Уф-ф-ф, успел, – генерал Миронов обессиленно повалился на землю рядом с Распутиным, раскинув руки, словно пытаясь обнять твердь.

– Что это было? Геенна огненная? – судорожно сглотнув, спросил Григорий.

– Твоё представление о ней. Сила ума. Полёт фантазии. Но воображение у тебя богатое, бескомпромиссное, могло засосать по-настоящему.

– Куда?

– В новую, сконструированную тобой действительность.

– Я могу что-то конструировать?

– Ты до сих пор не можешь поверить, что слова «созданный по образу и подобию» предполагают не только внешнюю схожесть, но и набор уникальных способностей… Зря!..

Распутин поднял голову и осмотрелся. Они снова, как в самом начале его командировки в прошлое, находились с Мироновым на дымящемся, медленно остывающем поле боя. В дымке вязли косые солнечные лучи, застилающие изрытое воронками пространство. Но в отличии от прошлого раза, солнечный диск не закатывался, а поднимался из-за горизонта. Всё остальное было тем же, словно и не прошло три таких богатых на события земных месяца. Изломанная военная техника, больше похожая на бесформенные кучи металла, колючими холмами громоздилась между полузасыпанными окопами и вдавленными в землю блиндажами. Обрубки обугленных деревьев, покрытые пеплом, как пальцы великана, погребенного под мёртвой землёй, беззвучно тянулись к небу, жалуясь на взбесившихся «хомо-сапиенсов»…

– Что всё это значит? – прохрипел Григорий, опираясь на локоть и чувствуя, как к горлу подкатывает безмолвный протест.

– Это значит, курсант, – ответил генерал, не приподнимая головы и не открывая глаз, – что командировка завершена, епитимья закончилась. Говоря армейским языком, ты выполнил поставленную задачу…

– Чью же душу я спас? – язвительно спросил Григорий. – Этого прыщавого студента, террориста-самоучку?

– Свою, курсант! Только свою! Ничью другую душу ты спасти не в состоянии.

– Не понял…

– А что тут непонятного? Убийц на Руси издревле называли душегубами. Злодей мог умертвить тело жертвы, но душа ведь бессмертна… Ты не задумывался, почему наши воцерковленные и богобоязненные предки так именовали преступников?

– Отнимая чужую жизнь, человек губит свою собственную бессмертную душу?

– Молодец, курсант! Давай зачетку – ставлю пять! Умышленное убийство, совершенное вне пределов необходимой обороны, а равно неоказание помощи – самый распространенный способ продажи души рогатому. Удовольствие лишить жизни других компенсируется отказом от собственного вечного бытия, с передачей его под полный контроль Лукавого. С этого момента человек сам себе не принадлежит, всеми поступками его управляет преисподняя.

Распутин встал на ноги, повёл плечами, прислушиваясь к собственным чувствам. Перед глазами появился последний стоп-кадр дома, скрывающегося в дыму, где находилась его Аня…

– Артём Аркадьевич, могу ли я поменять зачётку на право вернуться сейчас туда, к ней…

Миронов положил свою тяжелую руку на плечо Распутина.

– Ты не в магазине модной одежды, Гриша. Примерить, поносить, сдать обратно, поменять на более удачное… Так это не работает… Никто из живущих никогда не получал желаемое в таком виде, в каком себе нафантазировал. Всё будет, как ты захочешь, но совсем не так, как себе представляешь. Это не удачная фигура речи, не модный афоризм, а незыблемый строгий закон бытия.