– Тебе опыт за тосты капает? – удивился я. – Вот так просто? За пару слов?

– Слова не главное! – туманно пояснил депутат. – Главное, какой смысл в них вкладываешь. Вот сейчас систему похвалил, а твой друг от этого нехило так бафнулся. Верно, Жора?

– Плюс 5 к воодушевлению, – подтвердил Жора.

– Но даже это не самое главное, – продолжил Валера. – Самое главное тут не грешить против истины. Система этого не любит. И когда я за систему выпил, я совершенно искренне ей радовался. Даже, несмотря на все перемены, которые она с собой принесла.

– Было бы чему тут радоваться, – пробурчал я. – Тем более искренне.

– Вот потому-то ты, Вадик, и не бафнулся, – развел руками депутат. – Потому что не понимаешь всех плюсов своего нынешнего положения. А приятель твой понимает и за это системе благодарен.

– Да, какие уж тут плюсы? – возразил я. – Кровь, страх, бойня да борьба за выживание.

– Наивный, – расхохотался Ломов. – Я же говорю, разницы совсем не видишь. Думаешь, раньше что, не так было? Я тебя уверяю, и так и еще даже гораздо хуже частенько бывало.

– А разница тогда в чем? – окончательно запутавшись, и от этого даже слегка разозлившись, спросил я.

– Да в том, что раньше правил, по которым предстоит выживать, тебе никто не объяснял, и это твое выживание было обусловлено не более чем случайным набором факторов. А теперь это процесс измерен, узаконен и поставлен под контроль. Теперь каждому из нас наглядно показано чего он на самом деле стоит и останется ли он и дальше топтать землю или пойдет на корм зомбям зависит только от него самого. Выражаясь казенным языком, социальные лифты включились не полную мощность. Помнишь сказку про двух лягушек в сметане?

– Это те, которые масло взбивали?

– Они самые, – подтвердил Валера. – Правда взбивала только одна, а вторая так и утонула. Но это не важно. Важно то, что эта самая сметана появилась только с приходом системы, и соответственно теперь у каждого есть реальный шанс взбить себе немного масла.

– А раньше, значит, никакого шанса не было? – усомнился я.

– А раньше ты и не в сметане барахтался, а в кое-какой другой массе. Такой жиденькой, коричневой и плохо пахнущей. А из нее не то что масло не взобьешь, а наоборот, чем больше трепыхаешься, тем сильнее вонять будет и окружающих забрызгает.

– Философ! – усмехнулся Максим, разливая всем еще по одной порции.

– Реалист, – возразил ему Ломов. – Ты бы так не частил, Максимушка, а то раньше времени дебаф огребем. А нам еще много нужно у пацанов выспросить. Давайте рассказывайте, что там происходит в столице. А то сидим тут без новостей как кроты в норке.

Я кивнул и постарался во всех подробностях изложить все что успел заметить на улицах во время своих приключений и по дороге сюда. Время от времени Жора дополнял мой рассказ ценными не его взгляд замечаниями. Нас слушали практически не перебивая, лишь иногда задавая короткие уточняющие вопросы. Когда я закончил на моменте прибытия в охотничью избушку, над столом надолго воцарилась тишина. Только минут через десять, переваривший полученную информацию Ломов первым нарушил молчание: