– Теоретически можно и его, – согласился некромант. – В конце концов, какая разница, из чего конструкт. Вопрос только в том, как его потом активировать? Пентаграмма тут, подозреваю, них… вообще не сработает.

Может быть, мой напарник и не обратил внимание на легкий подлаг системы, когда незаметно для себя попытался вставить в объяснение крепкое словечко, но от меня-то это не укрылось. Какие можно сделать выводы из этого? Во-первых, что система слушает нас постоянно. Но это и так было понятно. Во-вторых, что иногда она не успевает применять свои фильтры. А это значит, что для этой операции выделены не такие уж и большие ресурсы. Ну и последнее, что можно вынести из этой оговорочки – генерируя нестандартные решения, мы вполне способны поставить "большого брата" в тупик. То есть, на самом деле, не такой уж он и всемогущий. А вот это уже реальный шанс отсюда выбраться.

И пока приятель что-то вещал про особенности работы пентаграмм, у меня в голове медленно складывался паззл будущего плана спасения.

– Кажется, мы можем попробовать часть этих мобов подчинить себе, – вслух высказал я, когда мысленно выстроил всю цепочку предполагаемых действий.

– Эй, ты меня вообще слушаешь? – раздраженным тоном уточнил маг. – Я говорю, что невозможно оживить то, что никогда не было живым.

– А нам и не придется, – ответил я. – Погоди, я только кое-что проверю.

"Дзинь" – сказало перекушенное болторезом звено, но цепь осталась висеть, держась за него соседними звеньями как за крючок. Я медленно обвел взглядом копошащихся мобов. Никакой реакции. Теперь попробуем отделить цепь от стены. О! Совсем другое дело!

Все медведи немедленно побросали свои занятия и ломанулись ко мне. Но стоило только повесить цепь обратно и они тут же возвращались к прерванным делам. Поигравшись так несколько раз, я окончательно убедился, что схема рабочая и сбоев не дает. Жора затаив дыхание во все глаза наблюдал за моими действиями.

– Что это нам даст? – спросил он.

– Помоги мне еще одну штуку проверить, – ответил я. – И тогда сам все поймешь.

– Что делать? – с готовностью отозвался напарник.

– Сейчас я сагрю на себя всю эту шоблу и как только они подбегут, лови одного и держи его крепко, чтобы не вырвался. Понял?

Жора кивнул, и я разъединил цепь. Медведи тут же накинулись на меня всей толпой и попытались снова вырубить, но я вовремя вернул перекушенное звено на место. Еле-еле успел. Мой напарник тоже не сплоховал и когда «шлюшевые» потерявшие ко мне интерес разошлись, один из них тщетно трепыхался в его объятиях. Жора вцепился в него руками, ногами, и даже сжатыми до боли зубами держал моба за тряпичное ухо. Как утопающий за спасательный круг. Был бы у Жоры хвост, он бы им наверняка обвил медведя для пущей надежности.

Почти получилось. Остался последний штрих: выудив из инвентаря ножницы, я всадил их прямо в мохнатый лоб. Медведь тут же обмяк и перестал дрыгаться.

– Коли себя и лей быстрей! – приказал я напарнику, протягивая ему ножницы.

– Что лить? – удивился тот.

– Кровь, конечно же! – пояснил я. – Без твоей крови он тебе подчиняться не будет.