Я сбросил с бинокля защитные крышечки, поднял его к глазам. Двадцать крат в бинокле – это довольно много, чтобы глядеть в него без подставки. Сразу становится заметно, что даже самые твердые и спокойные руки на самом деле постоянно дрожат. Я шагнул к дубу, присел, вжал край бинокля в твердую кору.

Лучше. Огоньки – это габаритные огоньки машины. Черная «ауди», крупная, представительского класса. Окна затемнены, что внутри, не рассмотреть.

Я чуть поднял бинокль. Туда, где за машиной лестница, вход в дом. Сейчас выйдут встречать, сразу всех и рассмотрим.

Но под фонарем было темно. Двери закрыты. Гости уже давно внутри?..

Теперь я мог только ждать. Больше мне сейчас нечего делать – смотри в бинокль, но смотреть не на что. Ждать. Пауза. Хуже которой ничего сейчас быть не могло… Я пропустил встречу гостей, но я хотя бы видел фары машины. А сейчас вижу саму машину, пусть и пустую. А Виктор с Шатуном?

Им даже этого не видно. И если они не заметили фары машины, пока она подъезжала… И сейчас начнут атаку, не зная, что все изменилось…

Или уже бегут? Прямо сейчас?!

Я судорожно вздернул рукав, кинул взгляд на циферблат. Поймал отражение фонаря. Без шестнадцати. Одна минута.

Вокруг шел дождь, но во рту было сухо-сухо. Я облизнул губы, кожу вокруг, насколько дотянулся, слизывая капельки дождя. Поглядел влево – туда, где за морем темных ветвей сейчас несся Гош, обходя по широкой дуге дом. Успеет?..

В доме горели окна справа от фонаря – кухня. Но в светлых проемах не проходил ни один силуэт. Горели и окна под ним – там холл. Но и там силуэтов не было. Такое ощущение, что, хотя свет горит, везде пусто.

Может быть, так и есть. Они либо в подвале, либо в задней части дома, не поделенной на этажи. Парадные залы должны быть там.

Я опустил бинокль и еще раз поглядел на часы. Кончик минутной стрелки показывал на три четверти часа.

Успел Гош?

В окнах по-прежнему никакого движения. Свет горит, но никого нет.

Случайно? Ушли в заднюю часть дома, позабыв выключить свет? Или…

Или Гош не успел?..

Горели фонари над дверьми и отражение в пруду, светились окна, два красных светлячка габаритных огней, шуршал дождь, заполнив весь мир стуком своих капель, и ничего не двигалось. Здесь, по эту сторону дома.

А на той стороне? Виктор и Шатун должны были идти оттуда. И обе чертовых суки сейчас либо в залах – в том конце дома, либо в подвале – у алтаря, в самом конце подвала, под той, задней частью дома…

Я стиснул кулаки.

Гош, Гош, Гош! Успел ты или не успел?!

Я же здесь ни черта не узнаю, даже если там мир будет рушиться! Дождь сеялся с неба миллионами капель, топя мир в тихом шорохе, скрадывая все звуки.

Время остановилось. Мир застыл, залитый дождем, как нафталином.

А минутная стрелка уже на без пяти…

Если Гош перехватил их до начала атаки, они бы уже успели вернуться сюда?

Наверно.

И если его здесь еще нет, значит…

Это плохое место.

Я тряхнул головой, отгоняя предательскую мыслишку, но все равно почти видел: Виктор и Шатун, начинающие атаку, как и договаривались. И натыкающиеся на двух падучих. Вот, наверно, почему та, вторая, не тронула Гоша. Такая сильная, что смогла взглянуть в него, даже не дав ему этого почувствовать. Распотрошила его, все его мысли, все наши планы – и оставила. Пока оставила. Чтобы неспешно разделаться сначала с Виктором и Шатуном, а потом добить нас с Гошем. Разбить на два боя. Разбить нас на части. Два в два и еще раз два в два. Вместо четырех к одному, как мы надеялись…