- Мы полезем, Вадим.
- Это ты пролезешь, а я шире тебя.
Но он тоже пролез, стараясь не думать о том, что останется рубец на хребте. Они сидели на корточках и напряженно вслушивались в звенящую тишину. Алевтина открыла рот, он прижал палец к губам:
- Молчи женщина!
Тишина на партизанской базе была понятием относительным: из глубины обитаемой зоны доносились глухие голоса, под сараем поскрипывал сверчок.
- Иди за мной, повторяй мои движения и не проявляй никакой инициативы.
Две тени переметнулись к лесу и растворились за кустами, тропа белела под ногами, никто не окликнул, не выстрелил в спину.
- Спасибо, товарищам командирам.
Первая передышка была после переправы через овраг, Алевтина рухнула в заросли папоротника, принялась унимать учащённое дыхание. Зорин лежал на спине, смотрел на звездное небо в разрывах зелёных шапок.
Странные мысли наполняли его голову: «Шаламов, Задорожный всерьёз обеспокоены, мысль о том, что с их отрядом что-то не так не высосана из пальца. Среди партизан находятся посторонний, он неплохо замаскирован, рядится под своего. Какова его миссия? На основании всего услышанного от командиров, это не послание Каминского, тот действительно не стал бы тянуть резину - давно уничтожил бы отряд, свел бы к нулю коммунистическое сопротивление в округе. А кто это такой? Абвер? Разве немецкая разведка не заинтересована в уничтожении партизан, ещё как, но если только эту цель не перекрывает другая - куда более значимая. От отряда Задорожного фактически нет вреда, так, незначительные укусы, с которыми можно смириться, партизаны сидят на своей базе, варятся в собственном котле, изредка небольшими кучками шныряют по округе, вступают в перестрелки с дикарями, с разъездами Каминского, ущерба от них мало, зато они вынуждают бойцов Каминского сохранить боеготовность и дисциплину».
Вадим был далёк от мысли о том, что абвер использует партизан в своих целях, командира отряда вообще убил бы его за такую крамолу, но Зорин вполне допускал, что немцы в курсе дел Задорожного пусть не всех, при этом назревал ещё один вопрос: что известно немецкой разведке о подпольщиках, действующих в Локте? Это тыл танковой армии, элемент инфраструктуры, разведшкола абвера наконец. Они могут и не знать о них, если агент в отряде не всесилен. Ну видит он какого-то пацана, бегающего туда-обратно, но что может сделать привязанный к своим партизанским обязанностям. Однако это всё равно опасно.
- Молчишь? - он повернулся к спящей женщине.
- Молчу. Что тут скажешь, Вадим Андреевич? Бегаем от своих, а впереди у нас полная неизвестность.
- Тогда поднимаемся, - он резко встал, протянул руку. - Не будем себя мучить. Поскорее выясним, что у нас впереди. Ты ещё не забыла о своей инструкции?
В ту ночь удача не отвернулась от них: маршруты, озвученные Шаламовым остался в памяти беглецов.
Рассвет серебрил листву деревьев, когда они вышли на укатанную дорогу. До предместья Локтя отсюда оставалось километра три. Усталость качала, их одежда истрепалась, обувь превратилась в колодки, облепленные грязью. Чаща расступилась, справа и слева от грунтовки тянулись вереницы перелесков. На душе у Вадима было неспокойно: без передышки соваться к волку в пасть… Требовалось привести себя в порядок, обдумать все нюансы и сгладить нестыковки.