Капрал извлек из кобуры Вальтер, осторожно подошёл к извивающимся телам, он скептический кривил губы, боролся с какими-то сиюминутными слабостями. Допрашивать эту троицу было бесполезно, они простирали к нему дорожающие длани, что-то мычали. Капрал произвел три выстрела в головы, потом опять осмотрелся, задумался.
«Он заметил, что одного автомата не хватает», - сообразил Вадим. Выправка у капрала была офицерская, на челе только не законченное среднее образование, возможно в прошлой жизни он был представителем среднего комсостава, носил шпалы в петлицах, а теперь капрал. Этот тип что-то сказал, повёл стволом, трое двинулись к лесу, вошли в чащу, ещё двое направились к ручью, туда, где он стекал с горки, там разошлись, стали осматривать кусты. За спиной было тихо, Алевтина помалкивала, возможно лишилась чувств от страха. Вадим сжимал рукоятку автомата, размеренно дышал: не стрелять, только в крайнем, самом безнадёжном случае. Грузный мужик с простым, крестьянским лицом, усыпанным рябью, раздвинул стволом ближайшие ветки, вытянул шею, отогнул рукой ворох листвы и поддался дальше. Пристальный взгляд скользил по перехлёстам стеблей, сорвалась с руки ветка, ударила его по лицу, боец ровно отшатнулся, глухо выругался, потёр обожжённуб щёку. Капрал выдал незатейливые комментарии по этому поводу, засмеялся другой боец. Не задача вояка скривил губы, отступил на пару шагов. Автоматная очередь хлестнула по кустарнику, Вадим зажмурился, закрыл голову руками, посыпались ветки на спину, листва за шиворот, а в ушах загомонила какая-то чехарда. Все пули прошли выше, но ощущение было такое, словно они оказались внутри. Когда он поднял голову, боец грузно удалялся, водоча за ремень автомат. Справа прогремела ещё одна очередь, лезть в чащу приказа не было. За спиной у Зорина послышался вздох, вроде не предсмертный. Трое вышли из леса, отчитались перед начальством о проделанной работе.
- Трава примята, ветки обломаны, шёл там кто-то, потом утек, когда услышал шум, приближающейся машины. Где его или их ловить в этой чаще?
Капрал отдал приказ, его люди забрали оружие, тела обыскали, меняли часы, не погнушались папиросами спичками.
- Братва, да я знаю его, - сказал кто-то. - Это Арсений Игнатов, до войны водилой работал в леспромхозе и ещё к моей сестре Катьки свататься приходил, да она отшила его. Жаловалась, что от него бензином постоянно несёт. Вот дурак, чего ему дома не сиделось?
Бойцы забросили оружие в кузов, загрузились сами, водитель хлопнул дверцей, завёл мотор. Мёртвые тела на поляне окутал зловонный дым, машина пошла, постреливал двигатель, явственно намекая, что не за горами ремонт. Хвалёное немецкое качество на русских дорогах не работает. Ржали солдаты в кузове, весёлая у них служба. Машина скрылась за кромкой леса, стало тихо. А на поляну, где лежали тела, спикировала крупная ворона, стала грозно расхаживать, кося глазом, к телам она пока не подходила, видно они должны были отлежаться.
- Вот же, мать твою так, - глухо выругался Вадим, позабыв про женщину за плечом.