— Конечно! — снова засмеялась Аврора. — Не позволю сделать из меня монашку, дорогой! Мы в Лондоне и давай воспользуемся этим, чтобы весело провести медовый месяц. Вряд ли нам представится еще одна возможность! Мне не по вкусу городская жизнь, и только когда настанет пора вывезти в свет нашу старшую дочь, придется на время забыть о Хокс-Хилл и возвратиться в столицу.

— Но если мы проведем день в постели, может, и дочь скорее появится? — уговаривал Валериан.

— Сначала сын, — твердо решила Аврора. — А теперь немедленно ступай к Тратерну. Он в малой гостиной и с нетерпением ждет твоего прихода.

— Не сомневаюсь, — сухо заметил герцог. — Ты не передумаешь, моя бесценная?

— Нет-нет, успокойся, — шутливо замахала руками Аврора. — Тратерн будет потрясен, узнав, что ты предпочел бы остаться с женой. Неужели тебе недостаточно разыгравшегося скандала?

Валериан сокрушенно развел руками и поцеловал жену в макушку.

— Так и быть, Аврора, ради спасения нашей репутации я поеду в клуб с Чарлзом Тратерном, но поверь, с гораздо большим удовольствием отнес бы тебя в спальню.

— Ну позволь ему выиграть немного, Валериан. По-моему, он совсем разорен, — умоляюще прошептала Аврора вслед мужу. Тот, обернувшись, широко улыбнулся:

— Конечно, дорогая. И хотя Тратерн — бездельник и фат, ради тебя я готов расстаться с несколькими фунтами.

Он послал ей воздушный поцелуй и вышел.

— Не понимаю, почему королева проводит столько времени с герцогиней Фарминстер, — фыркнула леди Джарвис.

— Наверное, потому, что обе молоды и недавно вышли замуж, — предположила герцогиня Гамильтон. — Вполне естественно, что ее величеству нравится общество своей ровесницы, а Аврора Хоксуорт всего на год старше.

—  — Но она провинциалка. И к тому же из колоний! — злобно прошипела леди Джарвис.

— Она действительно не уроженка Англии, — признала герцогиня, — как и королева. Вот видите, между ними так много общего! Обе тоскуют по оставленной родине. Леди Хоксуорт помогает ее величеству привыкнуть к жизни в Англии, и, кроме того, разве мы не желаем счастья нашей королеве, особенно сейчас, когда она носит ребенка? Ну же, Эстелла, прекратите ревновать и злословить. Аврора скоро уедет и не вернется в Лондон ближайшие несколько лет. Она обожает деревню и не любит придворную жизнь.

— Надо сказать, что теперь здесь куда тоскливее, чем при прежнем короле, — передернула плечиком леди Джарвис. — Все эти проповеди о морали и благочестии невыносимы! Король так безоглядно предан семье, что просто удивительно, особенно если учитывать его происхождение. Георг Первый не ладил с сыном, в точности как Георг Второй со своим наследником, которого мы привыкли величать беднягой Фредом. Все они выставляли напоказ своих толстых любовниц-немок, и кто знает, возможно, и бедняга Фред последовал бы их примеру, не умри он, когда его сыну было всего тринадцать. Теперь мальчик стал королем и вечно твердит, что доброму англичанину достаточно для счастья любящей жены и клочка плодородной земли. Господи! Слышать подобные речи из уст монарха!

— Кто тут говорит о монархе? — раздался голос королевы Шарлотты.