– Но позвольте… – забормотал он, покрываясь бледностью.

– Не позволю, черт тебя побери! – все более серчал Григорий Васильевич. – Кто в последний час выходил отсюда?

– Мальчуган один был, в бакалею направлялся, потом вернулся, булки с маком нес…

– Какой, к черту, мальчуган?! Какие булки?! – все более распалялся Аристов. – Я говорю, кто выходил из попадающих под словесный портрет?!

– Никого, ваше превосходительство. Хотя постойте… – его лицо вдруг просветлело от нежданно пришедшей мысли. – Двое выходило, ваше превосходительство, – быстро заговорил агент. – Старик один, весь скрюченный, с сумкой в руках, и монашка. Сразу видно, какие-то побирушки, на господ никак не потянут. Он еще о пакость тут перепачкался и, когда подошвы-то о кирпич вытер, так очень некультурно выражался. Явно не из господ.

– Когда это было? – убито спросил Григорий Васильевич.

– Час как прошел… А иных, кто бы следовал описанию, не было, – горячо заверил агент, глядя на кривые ухмылки полицейских.

Поднимаясь по лестнице, Евдоким Ануфриев через подъездные окна видел, как подкатили две пролетки с пассажирами. Еще трое сыщиков прохаживались на противоположной стороне дороги, размеренно помахивая длинными черными тросточками. Наверняка у самого парадного входа тоже скрывалась парочка шпиков.

Собравшись с духом, Евдоким позвонил в дверь. Дыхание сперло от волнения, когда в глубине коридора он услышал легкие шаги. Дверь открылась неожиданно широко, и на пороге предстала заметно возбужденная Марианна.

– Здравствуй… невеста.

Ее взволнованность продолжалась какую-то минуту, сменившись тотчас на страх. Прежде чем девушка попыталась захлопнуть дверь, Евдоким уверенно прошел в комнату, в которой сидели еще три человека, в двоих из них он узнал дуэлянтов.

Невесело хмыкнув, произнес:

– Господа, в последнее время вы мне приносите массу неприятностей. Надеюсь, сейчас вы не будете говорить, что видите меня впервые.

Актеры были заметно смущены:

– Вы уж не обессудьте, так получилось…

Повернувшись к графу, игравшему роль дяди невесты, купец сказал в сердцах:

– Ваша шутка обошлась мне в пятнадцать тысяч рублей!

– Право, очень неловко получилось, – промямлил «граф». – Но из них мне досталось всего лишь сто рублей. Ежели желаете, так я могу вернуть вам их тотчас.

– Считайте, что я их вам подарил, – буркнул Евдоким. Посмотрев на актеров, сказал: – А ваша шутка стоила мне порванного фрака. А потом, кто же мне ответит за разбитую физиономию? – показал он на ободранную скулу.

– Право, это не наша вина! Мы не думали, что половые настроены столь решительно. Если бы вы знали, как мы переживали за вас. Скажу вам откровенно, Евдоким, я просто не спал всю ночь! – высказался Митрохин. – Если вы желаете, так мы готовы компенсировать, так сказать, ваш телесный недуг… разумеется, в разумных пределах.

Евдоким лишь в сердцах махнул рукой и произнес, к большому облегчению перепуганных артистов:

– Да пропадите вы пропадом, ничего мне от вас не надобно!

– Прекрасно, что все так хорошо разрешилось, – смущенно произнес «принц», – надеюсь, что вы теперь будете вместе. Такая чудесная пара!