Руку неандертальца я отпустил, когда группировался. Оглядываюсь и вижу в пяти метрах ниже по течению спину подростка, которого вода несет в сторону отмели. Стараясь прийти в себя после падения, гребу и, догнав неандертальца, с усилием переворачиваю его на спину. Секунд через десять течение несёт нас по правой стороне отмели, но, подгребая рукой, мне всё же удается коснуться ногами дна. Я вытаскиваю безжизненное тело неандертальца и, хотя меня тошнит о мысли реанимации людоеда, начинаю мероприятия, которые практически сразу дают результат.

Подросток закашлялся, вылил из себя пару литров воды с остатками пищи и задышал. Я опрокидываюсь на спину обессиленный, похоже и на этот раз мне удалось ускользнуть из лап костистой.

Вдруг громкий шлепок о воду заставляет меня вскочить. Один из черных или неосторожно подошел к краю обрыва, или преднамеренно прыгнул в воду. Черное тело всплыло и, к моему удивлению, отчаянно забарахталось, поднимая тучу брызг. Дикарь то уходил под воду, то всплывал, течение несло его до самой отмели, а потом потащило по правой стороне. Помня, как опасно не добивать врагов, я поднял один из дротиков и дважды вонзил его в шею дикарю. Течение потащило его дальше, окрасившись в красный цвет.

Санчо отошел от шока, связанного с падением в воду и, пошатываясь, встал на ноги. Это имя к нему прикрепилось автоматически, да и дикарь не возражал вследствие скудного лексикона. Тот дикарь, что упал в воду, все-таки упал по неосторожности, потому что после этого фигурки дикарей исчезли с вершины каньона.

Отмель была образована песком, таким мягким, что даже обутые в унты ноги тонули в нём по щиколотку. Вероятно, это была осадочная порода, вымываемая рекой и осаждаемая здесь. Так или иначе, в этом месте образовался островок в ширину около десяти метров и в длину почти в сотню. Я собрал наши топоры, которые ушли в песок, и дротики. Мой спутник протянул руку и получил свой топор. Свой нож-рог он потерял при падении, мой же чудом остался за поясом.

Я огляделся. Река не занимала все дно каньона, сейчас была осень, и таяние льдов в горах уже прекращалось. Весной, вероятно, этот поток был стремительным, о чем свидетельствовали следы на стенах каньона на уровне моей головы. Все реки, рано или поздно, впадают в море или в озеро. Эта речка текла в южном направлении, а, значит, мне с ней по пути.

Собрав свои вещи и накинув меховое манто, я обращаюсь к своему оруженосцу:

— Вперед Санчо, нас ждет Дульсинея Тобосская!

По обеим сторонам водного потока оставалась полоска суши шириной примерно от метра до трех. Нам предстояло перебраться на левую сторону через поток, чтобы держаться левого или восточного берега реки. В самом начале отмели, где река разделялась на два потока, течение было довольно сильным. В конце отмели река текла медленнее и даже немного разливалась, будучи, возможно, не глубже человеческого роста.

Дойдя до конца отмели, я остановился. Перебраться на левый берег для меня не было проблемы. Но неандертальцу такое было не по силам. И у меня не было веревки, чтобы перетащить его через поток. Скинув с себя накидку и освободившись от фляжки с оружием, я вошёл в реку там, где соединившийся поток переходил в плавное течение. Глубина здесь была меньше, мне в самом глубоком месте вода подступила к ключицам, но дикарю так не пройти. Я огляделся вокруг в поисках длиной ветки или чего-нибудь подходящего, но отмель была голая как свежевыбритая лысина.