— Стоп, Санчо, нам пока хватит, сейчас покушаем и подумаем, чем заняться дальше. Неандерталец послушно вылез воды, которая доставала ему лишь чуть выше щиколоток. Опыт разделки рыбы у меня был большой. Пока дикарь разжег огонь, таская для него топливо со всей округи, около десятка рыбин уже лежали выпотрошенными. С чешуей я заморачиваться не стал. Как прожарю, так и отделю, даже легче сниматься будет. Рыбный обед затянулся на полчаса, потом еще час я лежал подобно неандертальцам, выставив округлившийся живот нежарким лучам осеннего солнца.
Я решил задержаться здесь на пару дней, наловить и провялить рыбы, чтобы было чем питаться в пути. Неизвестно, когда мы сможем добыть себе пропитание ниже по течению. Около тридцати рыб я отобрал из полсотни пойманных. Я всегда плохо разбирался в рыбах, для меня они делились на два вида: с костьми и без костей. Из тех, что мы ели, была одна рыба, которая кроме хребта имела несколько крупных костей скелета. Остальные были с массой мелких костей, они не годились для провяливания.
Всю выпотрошенную рыбу я разрезал на две части, делая насечки на боковых сторонах тушки, а затем разложил ее на камнях. Рыбу желательно вялить на весу, подвешивая и вставляя распорки, но мы не могли себе позволить такой роскоши. На ужин снова поели жареной рыбы, чтобы не трогать стратегический запас.
На этом месте мы провели три дня, хотя мне не терпелось идти дальше. Но рыба была сырая, а здоровьем рисковать было нельзя. Чтобы нести такое количество провизии, пришлось долго экспериментировать. Я даже пожертвовал своим поясом из ивовой коры, на который мы нанизали сушеную рыбу.
На следующий день река довольно круто повернула на восток, что меня очень обрадовало. Я уже смирился с мыслью добраться до побережья по реке и затем двинуть на восток. Но сама водная артерия решила сократить мне путь. Сейчас направление реки было на юго-восток и идеально совпадало с моими представлениями о маршруте домой. Холмы окончательно сгладились и на третий день после рыбного озерца, мы попали в равнину. На западе по правому берегу реки виднелись довольно большие горы.
Еще во время пути на северо-запад в племени людоедов я пытался понять, где нахожусь. Изменения климата и ландшафта давали четко понять, что Средиземное море осталось далеко позади. Без сомнения, я был в Европе, но так как нигде не видел оливковых деревьев, то решил, что нахожусь примерно на территории Болгарии или на сопредельных с ней землях. Карту мира я помнил, но где гарантия, что в каменном веке был тот же рельеф? Отсутствие Босфора, архипелаг в Ла-Манше и еще пара вещей, которые я заметил еще на МКС — всё это давало основания сомневаться в моих догадках. Если мысленно прочертить предполагаемое дальнейшее направление реки, она должна впадать в Эгейское море. Но где именно? У берегов Греции или ближе к Турции?
Сейчас река забирала на восток в сторону Турции. Если направление не изменится, то вполне вероятно, что я окажусь в восточной части Эгейского моря у самого побережья Турции. Но было еще одно обстоятельство, которое меня настораживало: люди издревле селились по берегам водоемов. Все цивилизации создавались племенами на побережье или вдоль рек, поэтому не может быть такого, чтобы до самого побережья нам не встретились бы люди.