Он встал, Ева тоже.

— Ее родные. Я только сейчас о них вспомнил. У нее остались родители и сестра. Родители живут в Палм-Бич, а сестра… — Он почесал затылок. — Вспомнил, сестра проживает с семьей в Восточном Вашингтоне. Связаться с ними?

— Мы сделаем это сами, — сказала Ева. — Вспомните что-то еще — сразу сообщите.

— Непременно. Хочу спросить — иначе мне не будет покоя: это произошло быстро?

— Полагаю, да.

— Надеюсь, она не мучилась.

Пибоди пошла его проводить, а Ева вернулась в гардеробную.

— Сладок почти до тошноты, — прокомментировала Пибоди, вернувшись. — Но, полагаю, он действительно высоко ее ценил.

— Вряд ли у него найдутся единомышленники, — сказала Ева. — Она была твердолобой, бессердечной и высокомерной. Не думаю, что у нее было много настоящих друзей, но знакомых, клиентов и партнеров наберется целая куча. Так я и думала: здесь сейф. Незаметно, чтобы его пытались вскрыть. Пусть наши мастера уточнят, так ли это. Нам потребуются ее страховщики и банкиры. Надо проверить версию, не сделана ли эта надпись просто для отвода глаз.

— Каких еще глаз?

— Иногда ты меня удивляешь, Пибоди.

Ева немного помассировала себе веки.

ВАШ ИСТИННЫЙ И ВЕРНЫЙ ДРУГ.

Последняя строчка послания навязчиво вертелась у нее в голове. Ей понадобилось усилие над собой, чтобы отвлечься. Временно.

— Нас ждет неприятная процедура. Придется оповестить родственников, а это повлечет утечки. Пусть ее секретарь предоставит нам все мыслимые копии: угроз, списков клиентуры, дел в разработке. Ее фирма будет издавать положенные недовольные звуки — возможно, громче, чем мы привыкли. У прессы начнется неумеренное слюноотделение, как только это послание перестанет быть тайной, что непременно произойдет.

— Кто ради тебя способен на убийство? — Дождавшись от Евы возмущенного взмаха руками, Пибоди уточнила: — Я хотела спросить: кто бы мог так отомстить за проявленную к тебе грубость или высокомерие?

— Никто не приходит в голову. Я стараюсь избегать контактов с людьми, склонными к убийству.

— Я не о конкретном имени, Даллас, а о типе личности, о категории. Это человек, которому ты помогла, которого спасла от беды. Или близкий того, кому ты помогла, кого спасла. Такая возможность тоже не исключена. Или другая: человек, следящий за твоей карьерой. Поклонник, что ли. Ты часто появляешься в СМИ, Даллас, нравится это тебе или нет. Понимаю, тебя от этого воротит. Но от факта не скроешься: ты раскрыла много крупных дел.

— Мы, а не я.

— Допустим. Но не я замужем за сногсшибательным красавчиком-ирландцем, у которого денег больше, чем у самого Всевышнего. И который такой же любимчик журналистов. Добавь к этому шум из-за дела Icove, книгу Надин, успех твоего видео.

— Обосраться! — От отчаяния и головной боли Ева запустила пальцы себе в волосы. — Как же меня это мучает! Но кое в чем ты права, надо копать в эту сторону. Кто-то возомнил себя моим должником и на этой почве свихнулся. Поклонник, решивший, что защитит меня тем, что совершит недоступный мне шаг. Станет убивать моих врагов или тех, кого сам ими сочтет. Черт, Пибоди, после того, как Барроу проиграл апелляцию больше года назад, я ни разу не вспоминала про Баствик!