Одним из малозаметных следствий Юстиниановой чумы был исход местных жителей Северной Италии, бежавших от Ломбардского нашествия. Большая их часть, спасаясь от агрессоров, переселялась на острова в лагунах на самом севере Адриатического моря, которые мало интересовали ломбардцев и даже некоторое время формально оставались под властью Византии. Отрезанные от материка враждебными и не склонными к развитию серьезных торговых отношений германскими племенами, беженцы начали выстраивать свою экономику, ориентируясь на морские связи. Так родилась Венеция – город, не только ставший ведущим портом и торговым центром позднего Средневековья, но и подаривший миру множество инноваций – от выборных правителей до изобретения правил гигиены и даже объяснения причин инфекционных заболеваний; но случилось это уже перед другой эпидемией чумы – спустя тысячу лет.

Природа эпидемий (передача микроорганизмов от больных к здоровым) была осознана и изучена достаточно поздно: только в начале XVI века Джироламо Фракасторо из Венеции (ему было 7 лет, когда в Венеции разразилась эпидемия чумы, унесшая даже тогдашнего дожа города, и, видимо, это навсегда сформировало его научные интересы) официально предположил, что возбудителями болезни являются невидимые «тельца», передающиеся по воздуху, воде и остающиеся на белье больных.

Люди есть люди и до XVI века (и даже сильно позже, вплоть до конца XX) основными версиями причин и способов распространения болезней были кара богов, козни Сатаны, магические заклятья ведьм или злых духов, порча, насылаемая еретиками, евреями или другими иноверцами, осквернение святынь и пр., – конкретика выбиралась сообразно выгодам лидеров общественного мнения.

Любопытно, что история не сохранила значимых свидетельств обвинения в распространении эпидемий как раз тех, кто в них был на самом деле повинен – торговцев и перевозчиков грузов, равно как и «заморских» производителей товаров, поставка которых приводила к распространению той же чумы. Зато известны многочисленные случаи, когда тяжелая эпидемия начиналась с элементарного нарушения установленных правил карантина: в Марселе с судна, на котором находились больные моряки (судно стояло на карантине и про болезнь было известно), были тайком сгружены и проданы на местном рынке привезенные на продажу ткани; владелец не хотел нести убытки от простоя. В результате опустошающая эпидемия прокатилась по всей Франции, не забыв «навестить» даже папский престол в Авиньоне (папа заблаговременно приказал построить огромную стену вокруг окрестностей Авиньона, чтобы не допустить заболевших к святому престолу; однако чума всё же проникла в город, и долгое время стена служила обратной цели – не выпускать никого из гибнущего в эпидемии Авиньона). По всей видимости, в средневековой Европе международная торговля была слишком важна, чтобы позволить идеологии наносить ей ущерб. Это интересное свойство общественного сознания – способность игнорировать опасность, исходящую от крайне важных или привлекательных объектов или сторон жизни, и обвинять во всем то или тех, что (или кто) и так неприятен, сохраняется в человеческой природе до сих пор.