— Я думал, что ты счастливее меня!

— Я несчастна, я никогда не была счастливой! Но теперь буду, потому что ты вернулся. Я люблю тебя, и ты должен меня любить.

— Но ты клялась в верности и любви другому.

— Притворялась, а на самом деле любила только тебя.

— Почему же ты тогда вышла замуж за Мартина Шубу?

Она упала перед ним на колени. Обняла дрожащими руками и заговорила со слезами на глазах:

— Ты не знаешь его, не знаешь, что это за злой и подлый человек. Как только ты ушел, он стал подольщаться ко мне, пытался купить меня красивыми словами, всякими посулами. Потом угрожать стал. Обещал дом поджечь, а меня отдать в служанки чахтицкой госпоже. Я не поддалась его угрозам. На какое-то время он отстал, а потом вдруг опять является и показывает острый кинжал. «Видишь, как блестит. Только не всегда он останется таким. Не пойдешь за меня — подожду, пока вернется Павел, и кинжал обагрится его кровью!..» Вот я и пошла за него. А то бы убил тебя из-за угла… А теперь ты вернулся, и я буду твоей!

— Любовь принесет тебе одни страдания. Мужа ты не можешь и не смеешь бросить.

— Нет, я брошу его, — решительно заявила она. — На край света уйду за тобой. Сил не хватит умирать от тоски по тебе и жить рядом с мужем, которого ненавижу. Куда угодно пойду за тобой, и везде буду довольна и счастлива.

— Не бывать этому! — воскликнул Павел. Строгое воспитание и добрые наставления мастера были сильнее любви. — Нет, никогда не возжелаю я жены ближнего или чего-то, что принадлежит ему. Для меня ты мертва, ты должна забыть… Наши пути разошлись навсегда…

Он вырвался из ее судорожных объятий и зашагал прочь.

— Павел, не бросай меня, — взмолилась молодая женщина. — Жизнь без тебя не имеет смысла. Только о тебе я думала, только тебя ждала, ждала, как избавителя от всех мук и страданий. Наконец ты здесь, и для меня взошло солнце. Нет, ты никуда не уйдешь! Не хочешь чужую жену — подожди одну ночь, и я стану вдовой…

Павел Ледерер замер на пороге. Лицо Барборы изменилось неузнаваемо — слезы исчезли, нежные черты посуровели, в них отражалась неумолимая решительность женщины, готовой бороться за свое счастье и благополучие.

— Барбора, ты что, ты могла бы…

— Да, я бы смогла…

Опомнившись от потрясения, он твердо проговорил:

— Дочь почтенного мастера Репаша не смеет даже в помыслах обагрить руки кровью ближнего. Барбора, дьявол искушает тебя и отравляет твою душу. Мы должны разойтись, иного выхода нет. Терпи, как терплю и буду терпеть я, но с поднятой головой и чистой душой. Я покидаю тебя не во гневе, а жалеючи, я несчастен, потому что у тебя нет счастья…

— Павел! — умоляюще кричала она. — Я иду с тобой!

Но дверь за ним уже захлопнулась, и его быстрые шаги по узкой улочке стали вскоре стихать вдали…

Вдова Репаша, вернувшись с рынка, нашла дочь в слезах. После долгих расспросов, Барбора наконец ответила:

— Он вернулся и снова ушел…

А после минутного молчания добавила решительно:

— Но я все равно пойду за ним!

Далеко за Чахтицами, когда Вихрь был уже весь в пене и из-за деревьев выглянули башни врбовского храма, Андрей Дрозд придержал коня и огляделся. Далеко вокруг — ни единой живой души, разве что кое-где надсаживался одинокий пахарь, целиком погруженный в работу Преследователи потеряли след: сразу же за Чахтицами Андрей свернул с дороги и поскакал через поля, луга и пастбища. Окольным путем он попал на противоположную сторону Нового Места. Гайдуки видели, как разбойник несется через поля, но встречаться с ним у них не было никакого желания.