Аскетичный Кеннан произвел блеск этого поколения из наследства мировой войны – пост-травматической, как сказали бы сегодня, психологии Гэтсби и его ровесников. Потом это военное поколение называли потерянным, но это неправда: на самом деле пережившие войну и заряженные ею люди были везде – в музыке, в литературе, в политике. На смену скорби пришло стремление вернуться к жизни, оживить себя и мир так, будто войны и не было. Длящееся влияние войны на мирную жизнь, которое хочется и нельзя преодолеть – центральная тема романа Фицджеральда. С этим влиянием самоотверженно борется Гэтсби, стремясь отмотать время назад, чтобы вернуть себе и любимой женщине довоенную невинность. Он сталкивается с безжалостной необратимостью времени, гибнет в этом столкновении и ни у кого, даже у любимой, не находит сочувствия. Сюжет убедительно показывает герою и читателю, сколь необратимо время: любимая больше не невинна, у нее есть дочь и ревнивый муж, и она готова на иные отношения, – интрижку, не любовь.

Как обычно, Кеннан тщательно выбирал слова: война не опустошила это поколение, но наоборот, электризовала. Европейская революция и несправедливый мир, которыми закончилась война, вдохновили этих американцев на свершения, которым позже уже не находилось места: в мирной цивилизации, свидетельствовал Кеннан, не было достаточно энергии, чтобы это поколение, «электризованное» войной в юности, могло реализоваться в зрелости. И конечно, не найдя применения самым важным из своих открытий военного времени – а открытия эти касались переустройства мирной жизни, – люди возвращались к воспоминаниям о Великой войне, скорбя о ее тяжких людских потерях и о тех идеях, которые тоже оказались погребенными этой войной. Такой опыт болезнен, но продуктивен. Все, кого перечислил здесь Кеннан, оказались способны на необычные культурные и политические свершения; и почти все в конце концов плохо кончили, включая самого Гэтсби.

Роман Буллита «Это не сделано» опубликован одновременно с «Великим Гэтсби» в 1925 году. Как ни странно, роман Буллита был тогда, по выходе в свет, успешнее знаменитого романа Фитцджеральда: «Гэтсби» продан первым тиражом в 20 000 экземпляров; «Это не сделано» сразу выдержало дюжину переизданий, было продано 150 000 копий. Роман Буллита совсем не похож на шедевр Фитцджеральда, который не сразу вписался в модернистские ожидания читателя. Прошли годы Депрессии, и Гэтсби вырос в сложный символический образ американского героя, по образцу которого Кеннан и миллионы других читателей будут понимать Америку, которую они потеряли. Однако и в более традиционном романе Буллита, показавшем развитие героя от привилегированного детства к разочарованной зрелости, было немало достоинств. Буллит детально, в классическом стиле литературного реализма, ориентированном на Диккенса или Бальзака, рассказывал об исторической жизни родной автору Филадельфии. На деле Америка после Первой Мировой войны больше походила на длительно и бурно менявшуюся, полную классовой борьбы и сексуальной жажды Филадельфию Буллита, чем на роскошный и трагический Лонг-Айленд Фитцджеральда, место для богатых и красивых, запечатленное в редкую минуту катарсиса и гибели.