– Рухлядь мне не нужна, только в переплавку пойдёт.

Вместе с трофейным оружием прибыла ещё подвода с пороховой мельницы, привезли зернёный порох в бочках. Фёдор руки потирал. Есть порох и пищали, можно учить стрельбе. Через неделю пригнали коней. В приёмке участвовали все, поскольку стрельцы из деревенских, толк в конях знали. За всё полученное добро Фёдор расписывался, хотя стрелецким головой не был официально. А куда деваться?

За три месяца полк пополнился полностью, стрельцы научились шагать строем, осуществлять перестроения. А уж сколько бочек пороха было потрачено! Одно плохо – боевого опыта нет, слаженности. Когда в десятке или сотне костяк из опытных старослужащих, новики на них равняются.

В душе Фёдор побаивался, что в первом же бою дрогнут новики, побегут, да выбора нет. В один из дней в полк приехал для проверки дьяк Пушкарского приказа. Фёдор доложил о занятиях, о вооружении. Первое, что спросил дьяк, – а где стрелецкий голова? Почему сотник докладывает? Али голова в нетях по болезни или другой причине?

– Я старший по чину в полку, сам от ранения под Казанью толком не оправился.

Фёдор шапку снял, показал ранение.

– Позволь, а кто… э… полк снабжал, пополнение распределял, занимался обучением?

– Аз есмь, больше некому.

– Непорядок! Разберусь.

Дьяк увиденным остался доволен. Кони сытые, подкованы, упряжь в порядке. Стрельцы занимаются стрельбой, и оружие вычищено. Сам попробовал проверить, отдал команду:

– Заряжай, пли!

Десяток, выбранный для проверки, не подкачал. Всё исполнили быстро, без задержек.

– Хм, похвально. Доложу.

Фёдор, хоть похвалой и доволен, понял – надо ждать перемен. И точно. Недели не прошло, по делам пришлось в Пушкарский приказ зайти. А его столоначальник сразу к дьяку направил.

Дьяк встал из-за стола, объявил торжественно, что с соизволения государя Фёдор жалован «боярским сыном» и назначен стрелецким головой. Фёдор растерялся, уж больно возвышение неожиданное. После, обдумав всё, понял – потери сказались. Было бы кем достойным из дворян заменить, не видать бы ему этой должности. Московская Русь почти по всем окраинам государства военные действия вела. И убыль рядовых ратников, как и боярских детей, была большой.

После Приказа домой пришёл, супружнице похвастал, не удержался. Та руками всплеснула:

– Так ты отныне стрелецкий голова и «боярский сын»? Отпраздновать надо!

Ещё бы, служивый человек на первую ступень дворянства встал, да не по праву наследства, а за заслуги. Супружница следующим днём папаньке сообщила, и купец закатил по этому случаю пир с пивом, заморским вином, копчёной белорыбицей, как осетрину называли. Всё же теперь родня со служивым дворянином.

Летом 1506 года крымский хан Менгли-Гирей послал посла в Вильно, столицу Литвы, с предложением вместе выступить против Москвы. В те же дни к Александру приехал казанский посол Аикимбердей, предлагая объединить усилия для борьбы с усиливающимся влиянием Москвы. Предварительная договорённость состоялась, но планы нарушились внезапной смертью короля Польши и Великого князя литовского Александра. На его трон 20 января 1507 года был коронован младший брат Александра Сигизмунд I. Желая закрепить договорённости брата, он добился от сейма разрешения на войну с Москвой, хотя шестилетний срок мирного договора не истёк. В Москву было отправлено посольство Яна Радзивилла и Богдана Сопежича с требованием вернуть отторгнутые от Литвы земли. Государь московский Василий отказался. Литва начала собирать войско. О выступлении в поход на Москву Сигизмунд сообщил Менгли-Гирею 20 июля 1507 года, в Крым его повёз толмач Помодан. Литовцы, не дожидаясь подхода крымских татар, двинули свои войска по трём направлениям. В Смоленске сосредоточили отряд гетмана Ольбрахта Мортиновича Гаштольда, в Полоцке – рать гетмана Станислава Глебовича, в Минске – гетмана Станислава Петровича Кишки. Войско Сигизмунда совершило набег в глубь русских земель, сожгли Чернигов и разгромили окрестности Брянска. Государь московский Василий после отбытия литовского посольства понял, что литовцы начнут новую войну, и приказал готовить рать и выдвигаться к литовской границе. Фёдор Петрович Сицкий был воеводой рати, направленной к южному литовскому порубежью, а со стороны Дорогобужа наступали полки князя Ивана Михайловича Телятевского. В это же время на южные русские земли в июле напали крымские татары. Под их удары попали Белёв, Одоев, Козельск и Калуга.