В 1725 году на острове Эдай в Оркнейском архипелаге был схвачен, а затем, как водится, повешен пират Джон Гоу — факт, известный Вальтеру Скотту и послуживший ему основой сюжета для «пиратского» романа, время действия которого Вальтер Скотт перенес на конец XVII столетия.

В романе капитан Кливленд, потерпевший крушение у далеких северных островов, поначалу говорит, что его судно было каперским. По морской номенклатуре это означает, что корабль Кливленда должен был не грабить, а охранять другие суда. Но обычно получалось так, что моряки, вышедшие в открытые воды и имевшие при себе королевский патент на охрану судов, входили во вкус и начинали те же суда захватывать, не разбирая, где свои, а где чужие. Из таких «охранников», которые были опаснее для охраняемых, чем прямые враги, и формировались пираты. В истории Англии, морской державы, пираты, поэтически называемые «морскими соколами», сыграли очень важную роль. Они потеснили на морях основных соперников англичан — испанцев; первооткрывателями многих земель, вошедших в состав Британской империи, являлись те же пираты, не говоря уже о том, что «морские соколы» избороздили и соответственно изучили все океаны. Вот почему в биографии одного из выдающихся «джентльменов удачи», того самого, с которым плавал Александр Селькирк (прообраз Робинзона Крузо), так и значится — морской разбойник и гидрограф. Собственно, Клемент Кливленд испытал на себе судьбу Селькирка: и он тоже был однажды высажен на необитаемый остров…

Немалую прибыль каперы, они же зачастую пираты, приносили своим пайщикам, которые никуда не плавали, а только вкладывали денежки в оснастку корабля и сидели дома, поджидая выручки (в таких авантюрах — правда, безуспешно — участвовал и сам создатель «Робинзона Крузо» Дефо). Процветавшая Тихоокеанская компания, одна из самых известных торговых фирм, была фактически гигантской грабиловкой, средства которой поставлялись все из того же — пиратского — источника: толстосумы лондонского Сити вкладывали в морские предприятия свои средства, а «джентльмены удачи» шли в море и возвращались с прибылью. Если же их ловили и доставляли уже силой в тот же Лондон, то их спешили повесить, чтобы они не разгласили своих связей — не скомпрометировали сухопутных компаньонов. Такова была участь едва ли не самого знаменитого пирата Кидда, которого казнили, в сущности, не за то, что он грабил, а за то, что награбил недостаточно много и не мог рассчитаться со своими влиятельными патронами. Ловили и судили пиратов лишь время от времени — для примера и острастки, а так на их дела большей частью, начиная с правительства, смотрели сквозь пальцы. «Ведь если всех пиратов переловить, то и торговля прекратится», — так рассуждал Дефо, составивший жизнеописания наиболее известных «морских соколов». Наряду с отъемом крестьянских земель морской промысел, объединявший респектабельных предпринимателей и отпетых бандитов, служил одним из основных источников преуспеяния. Зачем, в сущности, современники Дефо уходили в море? Чтобы вернуться «другими людьми». А что это означает? С тугим кошельком. Откуда же пополнялось там, на водах, содержимое этого кошелька? То-то и оно! «За ветер добычи, за ветер удачи, чтобы зажили мы веселей и богаче» — так поют пираты в стивенсоновском «Острове сокровищ».