— Если только они от него не избавились.

— Раз уж Глория отправилась забирать его из рук моей жены с риском быть арестованной, значит, она очень дорожит им.

— Вы думаете, это ее сын?

— Я в этом убежден. Не стоит думать, что преступники не такие же люди, как и все прочие, что они не могут иметь детей и любить их.

— Сын от Левина?

— Вероятно.

Доссен, поднимаясь, улыбнулся, и вышло это у него как-то смиренно и в то же время лукаво.

— Похоже, настало время для перекрестного допроса? Я, увы, не большой специалист по этой части.

— Если вы сочтете возможным, я попробую кое-что объяснить Лиотару.

— Чтобы он посоветовал своему клиенту говорить?

— Сейчас это в их общих интересах.

— Мне не приглашать их пока?

— Через минуту.

Мегрэ вышел и сердечно сказал человеку, сидевшему справа от двери:

— Здравствуйте, Стёвельс.

Как раз в эту минуту в коридоре появился Жанвье с Фернандой, от волнения не находившей себе места.

Инспектор не решался позволить жене сесть рядом с мужем.

— У вас будет время поболтать, — сказал им Мегрэ. — Следователь еще не освободился.

Он увлек за собой Лиотара, и они заговорили вполголоса, вышагивая взад-вперед по коридору, где почти у каждой двери стояли полицейские. Длилось это не больше пяти минут.

— Когда соберетесь войти, постучите.

Мегрэ один вошел к следователю, оставив Лиотара, Стёвельса и Фернанду за разговором.

— Каков результат?

— Сейчас узнаем. Лиотар там, очевидно, вовсю старается. А я вам состряпаю отчет, где все расскажу о чемодане, а о причастности Лиотара даже не упомяну.

— Это ведь не очень честно, а?

— Вы хотите поймать преступников?

— Понимаю вас, Мегрэ. Но мой отец и мой дед были судьями, и я, наверное, этим тоже кончу.

Он покраснел, со страхом и нетерпением ожидая, когда постучат.

Наконец дверь открылась.

— Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? — спросил адвокат.

Фернанда плакала и прижимала к лицу платочек.

Войдя, она нашла глазами Мегрэ и растерянно посмотрела на него, словно ждала, что он еще сможет все уладить. А Стёвельс, тот не изменился. Он был все так же покорен и упрям одновременно и тихо сел на стул, который ему указали.

Когда секретарь собрался занять свое место, Доссен сказал ему:

— Не сейчас. Я позову вас, когда начнется протокольный допрос. Вы согласны, мэтр Лиотар?

— Согласен полностью. Благодарю вас.

Остался стоять один Мегрэ — лицом к окну, по которому стекали капли дождя. Сена была такая же серая, как небо. На баржах, крышах и тротуарах отражались мокрые блики.

Раздалось короткое покашливание, и слегка дрожащим голосом Доссен произнес:

— Стёвельс, мне кажется, комиссар хотел бы задать вам несколько вопросов.

Мегрэ, только что раскуривший трубку, обернулся, с трудом скрывая насмешливую улыбку.

— Я полагаю, — начал он, все еще стоя, — что защитник вкратце ввел вас в курс дела? Нам известно, чем занимались вы и ваш брат. Возможно, что лично за вами другой вины и нет. Синий костюм, запятнанный кровью, действительно не ваш, а вашего брата, который, оставив свой костюм, ушел в вашем.

— Мой брат тоже не убивал.

— Возможно. Вы хотите, чтобы я задавал вопросы, или предпочтете сами рассказать нам все, что знаете?