В ответ он получил благодарный взгляд, а девушка продолжала говорить, посматривая на отца, чтобы он не слишком много наливал себе:

— В основном уходил он к вечеру, а возвращался, случалось, довольно поздно. Несколько раз он брал с собой чемодан с образцами.

— Он оставил свои веши здесь?

— Большую дорожную сумку.

— А чемодан?

— Нет. Кстати, Ольга, разве он уходил с чемоданом?

— Нет. В предпоследний раз, я помню, он вернулся без чемодана.

— Что он вообще-то за человек?

— Спокойный, очень мягкий, может быть, немного грустный. Иногда часами не выходил из своей комнаты, мы в конце концов шли спрашивать, не заболел ли он. Несколько раз он завтракал вместе с нами и целый день помогал нам. А бывало, он на несколько дней исчезал, но всегда предупреждал заранее, чтобы мы не волновались.

— Как вы его называли?

— Месье Жан. Он звал нас по имени, кроме мамы, естественно. Иногда приносил нам шоколадки или какие-нибудь маленькие подарочки.

— Ничего ценного он вам не дарил?

— Мы бы таких подарков не приняли.

— К нему кто-нибудь приходил?

— Никто и никогда. К нему письма даже не приходили. Я удивилась, что коммерсант не получает писем, и он объяснил, что у него есть помощник в городе, там контора, туда и приходит его корреспонденция.

— Странным он вам никогда не казался?

Она обвела взглядом всех вокруг и прошептала:

— У нас здесь, знаете ли…

— За ваше здоровье, господин Мегрэ! За ваше расследование! Как вы могли убедиться, я теперь более никто, и не только в искусстве, но и в собственном доме. Я не протестую. Я молчу. Они очень милы, но для человека, который…

— Папа, дай сказать комиссару!

— Вот видите?

— Вы не помните, когда ваш жилец в последний раз выходил из дома с чемоданом?

Ему ответила старшая, Ольга:

— В последнюю субботу, перед тем как… — Она не решалась продолжать.

— Перед тем как — что?

Младшая сестра перехватила бразды правления:

— Не красней, Ольга. Мы все время подтрунивали над сестрой, у нее слабость к господину Жану. Он не подходит ей по возрасту и не красив, но…

— А у тебя слабости к нему не было?

— Оставим это. Однажды в субботу, около шести часов вечера, он ушел с чемоданом, что нас само по себе удивило, потому что обычно он брал его с собой по понедельникам.

— И это было во второй половине дня?

— Да. Мы не ждали, что он вернется, думали, что где-то проведет свой уик-энд, и поддразнивали Ольгу, которая ходила повесив нос.

— Неправда.

— В котором часу он вернулся, мы не знаем. Обычно мы слышали, как он открывал дверь. В воскресенье утром, когда мы думали, что его нет, и как раз говорили о нем, он вышел из своей комнаты (вид у него был очень болезненный) и попросил отца раздобыть бутылку спиртного. Сказал, что простудился. И часть дня провел в постели. Ольга, убираясь там, заметила, что чемодана в комнате нет. Она еще одно подметила, во всяком случае, ей так кажется.

— Нет, я в этом совершенно уверена.

— Возможно. Ты его ближе наблюдала, чем мы.

— Я уверена, что костюм у него был не тот, что раньше. Тоже синий, но не его, и, когда он оделся, я тут же увидела, что он ему в плечах широковат.