— И вы никогда не видели графиню Панетти в голубом костюме?
— Если бы вы ее знали, вы бы такого не спрашивали.
Мегрэ на всякий случай протянул ему пачку женских фотографий, подобранных Моэрсом.
— Здесь ни одна на нее не похожа?
Портье смотрел на комиссара в тяжком недоумении.
— Вы уверены, что не ошибаетесь? Вы показываете мне фотографии женщин, которым нет и тридцати, а графине под семьдесят. Послушайте! Вы можете навести справки у ваших коллег, которые занимаются наркоманами, они должны ее знать. Уж мы тут такого навидались, вам-то известно. Так вот! Графиня — одна из самых оригинальных наших клиенток.
— Прежде всего, кто она?
— Вдова графа Панетти, министра военной промышленности и тяжелой индустрии Италии. Живет везде понемногу: в Париже, Канне и Египте. Думаю, каждый год какое-то время проводит в Виши.
— Пьет?
— То есть вместо воды пьет виски, и я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что зубы она полощет шампанским! Одевается, как юная девица, красится, как кукла, и большую часть ночи проводит в кабаре.
— А ее камеристка?
— Я ее мало знаю. Она вообще их часто меняет. Новую я только в этом году увидел, раньше у нее была огромная рыжая дылда, профессиональная массажистка, графине ведь каждый день массаж делают.
— Вы знаете имя камеристки?
— Глория как-то там. Вам все скажут в регистратуре. Не знаю, кто она, итальянка или просто южанка, может, даже из Тулузы.
— Маленькая брюнетка?
— Да, элегантная, выглядит очень пристойно, красивая. И жила не в комнате для прислуги, а в апартаментах, завтракала и обедала вместе с графиней.
— Мужчины у нее не бывали?
— Только зять, он навещал их время от времени.
— Когда?
— Незадолго до их отъезда. Точно вам могут сказать в регистратуре. Он в отеле не останавливался.
— Имени его вы не знаете?
— Кринкер, кажется. Чех или венгр.
— Брюнет, плотного сложения, лет сорока?
— Нет. Наоборот, блондин, и гораздо моложе. Я ему и тридцати бы не дал.
Их разговор прервала группа американцев в вечерних туалетах, сдававших ключи и заказывавших такси.
— Но поклясться, что он действительно ее зять…
— А романы у нее были?
— Не знаю, не скажу ни да, ни нет.
— Зятю не случалось оставаться здесь на ночь?
— Нет, но уходили они по вечерам вместе частенько.
— С камеристкой?
— Нет. Она никогда графиню по вечерам не сопровождала. Я и не видел ее в вечернем платье.
— Вы не знаете, куда они уехали?
— В Лондон, это я хорошо помню. Подождите-ка. Я, кажется, кое-что вспомнил. Эрнест! Иди сюда. Не бойся. Скажи, графиня Панетти не оставила у нас свой багаж?
— Оставила.
Портье объяснил:
— Наши клиенты частенько, когда им надо надолго или ненадолго уехать, оставляют здесь часть своего багажа. У нас есть камеры хранения. Графиня там оставила свои чемоданы.
— Она не говорила, когда вернется?
— Насколько я знаю, нет.
— Она уехала одна?
— С камеристкой.
— На такси?
— Это можно узнать у моего дневного коллеги. Вы его найдете здесь завтра, он будет после восьми.
Мегрэ достал из кармана фотографию Мосса. Портье взглянул на него и скорчил гримасу.
— Здесь вы его не найдете.
— Вы знаете его?
— Это Петерсон. Я знал его под именем Мосслер, когда работал в Милане лет пятнадцать назад. Он там околачивался во всех шикарных отелях, но больше не рискует в них появляться. Он знает, что ему не только не позволят остановиться в отеле, но даже в холл не пустят.