Я ничего не могу понять. До Монолита ещё як до Киева рачки. А желание молодого калеки уже исполнилось, но мне всё сильнее хочется его пристрелить.

Я даже рожок отстегнул, чтобы не поддаться этому желанию.

Конечно, Монолит здесь ни при чём.

Это работа контролёра.

Сперва контролёр вёл этих самозваных миротворцев, а когда мистер Снупи их повалил, переключился на нас.

Но то ли контролёр не очень продвинутый, то ли слишком много сил он потратил, чтобы поднять парализованного Макомбера, поскольку я всё ещё сопротивляюсь воле монстра.

Кстати, где он?

— Гадина, — говорит герой Ирана. — Ты переломала всю мою жизнь. Лучше бы я умер тогда, под Тебризом. Но нет, твои коновалы вытащили меня с того света, чтобы ты наслаждалась моей беспомощностью. Ты и на ноги меня подняла единственно из-за того, чтобы…

Вряд ли контролёр заставляет парня всё это говорить. Просто он намолчался. И намерения у них совпали. Бедняга. Но вот когда тварь доберётся до мозгов мистера Снупи, если у него действительно человеческие мозги… Где же этот мерзавец…

— Снупи! — ору я. — Слева! Второй этаж, седьмое окно от угла! Ментальный монстр!

Снупи посылает гранату в указанное окно.

Мистер Макомбер разносит голову леди Рите.

Безголовая леди поворачивается ко мне и дважды стреляет из своего «дезерта».

Я пристёгиваю рожок и стреляю в майора — не знаю, по своей ли воле.

Впрочем, всё могло происходить и в обратном порядке, один хрен ничего не помню, «дезерт игл» дура серьёзная. Но как-то вот так.

А когда я открыл глаза, то увидел незнакомое лицо — это был доктор Крачковский, впоследствии Пилюлькин.

Потом слышу голос Большого:

— Бога будешь молить за этого салагу, сталкер!

— Какого салагу? — спрашиваю.

— Да того, который с Додоном пришёл… Юношу… Он-то тебя из города и вынес на закорках…

— Сильно меня повредило? — говорю.

— Кевлар пробило, — говорит доктор. — Но далеко пуля не вошла, пинцетом вытащил. А вот ты с двумя пальчиками на правой руке попрощайся…

— А где сейчас этот салага? — говорю.

— Ушёл, спешил куда-то, — говорит Большой. — Должно быть, снова кого-то спасает…

Вот так я перестал играть на гитаре и обменял два своих пальца на две ноги Мыла. И так я стал крестником Белого.

Мыло тоже стал считать себя его крестником.

А куда делся мистер Снупи, для всех загадка. Мисс Элис всё кричала, что это чрезвычайно ценный экземпляр и она сама пойдёт за ним в Зону, но я, раненый воин, убедил её поехать со мной в Испанию на корриду.

Как раз июль начался.

Кстати, мистера Снупи до сих пор ищут — и сталкеры, и вояки, и ребята из НАСА. Даже в болото лазили — правда, не все оттуда вернулись.

Потому что люди верят мне. И ты, фрилансер, верь — всё именно так и было…

Бар в Зоне — всё равно что поэт в России. То есть он больше, чем бар.

Это и гостиница, и филиал банка, и медпункт, и фактория для сбора артефактов, и клуб по интересам.

Интересы же у вольных сталкеров чрезвычайно разнообразны. Существует, например, ретро-бар «Золотая нога». Среди сталкеров имеются футбольные фанаты, но особого рода. Им дела нет до современности, они собираются для того, чтобы смотреть записи матчей прошлого, точнее, чемпионатов мира и Европы начиная с 1966 года. Причём болеют каждый за свою команду, спорят, ругаются и дерутся. И даже тотализатор у них работает, хотя результаты ристалищ уже давно и прочно вошли в историю.