Нет, не в обнимку и даже не за руки, но в глазах у них светилась какая-то объединяющая их тайна. Спелись, соловушки мои — ясны соколы, и опять за моей спиной, зверье мое, от ног отбившееся!
Уселись демонстративно на коврике рядышком и всем своим видом начали выражать, что они не два енота-потаскуна, бросившие меня одну и свалившие в даль. А приличные мужья, явившиеся за своей женой, уже давно болтающейся в доме у постороннего мужчины. Прямо еще немного — и сцену ревности мне закатят, дуэтом.
Пришлось прекращать очень познавательную беседу и прощаться.
— Завтра с утра я приду за вами.
— Хорошо, Этрен. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Меня не надо понимать, но меня обязательно надо любить и вовремя кормить. Любили меня сегодня все и во всех позах, а вот кормили как придется. На ужин принесли какую-то кашу и плодово-овощной набор на радость сестренке. Посмотрев на мое грустное лицо, Рутор заухмылялся и куда-то смылся. А через минут десять явился с остатками мяса от прошлого пира. Причем, две трети этих остатков он сам же и слопал, зараза троглодитовая.
Собрав посуду в какую-то большую миску, мы выставили ее на улицу. Лекси нарыла где-то в закромах что-то похожее на одеяла, целых две штуки. Так что мы разделись и упали втроем спать. С краю Рутор, потом Лекси и у стены — я. Уснул я, по-моему, сразу, как только меня накрыли одеялом.
И проснулся тоже сразу. Внутри тревожно загудела сигнальная сирена, и глаза у меня тут же распахнулись. Мозг еще почти спал, но сигнал опасности усиливался с каждой секундой.
— Ты чего подскочил?
Едва различимый шепот Рутора вырвал меня из глубокого внутреннего погружения в сканирование местности на предмет поиска внешней угрозы.
— Опасность.
— С чего ты взял?
— Чувствую!
Ну да, дурацкий ответ, но я именно чувствую ее, осязаю.
— Понял. Ты — страж. В роду у Этрена иногда рождаются такие.
Все это Рутор уже говорил, натягивая на себя штаны.
— Пойду посмотрю, что там за опасность.
— Я с тобой!
— А кто будет охранять нашу женщину? У тебя завтра трудный день — спи. Я поохочусь и вернусь.
Мимо меня стремительно мелькнуло что-то красно-рыжее, и наступила тишина. Неприятное ощущение удушающего предчувствия чего-то плохого пропало почти сразу же. Я прилег с сестрой и, удивительное рядом, тут же уснул.
Глава 12
Мне снова снился сон-воспоминание.
Во сне мне очень сильно хочется спать, так, что глаза закрываются сами по себе, и меня отключает иногда на несколько минут, но потом снова включает обратно. Потому что моя сестра-егоза уже проснулась, почти вместе с солнышком и, сидя на своей кровати, канючит голосом маленькой избалованной девочки: «Поехали, из лука постреляем! Ну, поехали, поохотимся! Ску-у-учно!».
Открыв один глаз, я убеждаюсь в том, что меня не закинуло в прошлое от событий последнего сна, и на самом деле мы уже вполне себе взрослые. А если закрыть глаза и расслабиться, то даже можно просчитать, что со свадьбы бабушки… Ну да, точно! Двенадцать лет уже прошло. Парень сестры получил официальный статус жениха два года назад, так что мы обе теперь помолвленные дамы, при мужчинах. Но замуж мы не спешим, во-первых, из-за очень непонятной ситуации с мужьями у женщин нашего рода. Во-вторых, бабушка попросила не торопиться и соблюсти приличия. В нашем роду принято выходит замуж не раньше, чем в сто двадцать пять, то есть, где-то в человеческие двадцать пять.