Дальше меня выкидывает во сне немного вперед. Все селение собралось рядом с всевидящим озером, у скал. Большое кострище делали два дня — муж Хранительницы достоин высокого пламени. Бабушка вместе с простыми женщинами соседних кланов готовила прощальный пир. Я не знаю, как умер дедушка — все случившееся окутано такой мощной завесой, что мне никак не пробиться. Но я упорно пытаюсь проделать это, уже даже не скрываясь.

Но бабушка как будто лишилась всех эмоций, закрылась полностью, и даже вибраций печали нет над ней в воздухе. Мои жалкие потуги проникнуть в ее мысли равносильны попыткам маленьких детишек научиться проходить сквозь стены. Они не понимают, глупые, что взрослые телепортируются из одной точки в другую, и им кажется, будто мы просто растворяем руками камень и как-то проскальзываем в образовавшуюся щель.

Мне очень жаль дедушку, ведь он заменил нам с сестрой отца, любил нас, заботился, холил и лелеял. И никогда не ругался, что бы мы не вытворяли.

«Внученьки, девочки, умнички»… Он баловал нас гораздо больше, чем строгая и требовательная бабушка. Но и учил многому — дедушка был лучший охотник в клане, читал тропинки в лесу как книгу. Обучал нас стрелять из лука, метать ножи и правильно кидать точно в цель специальные камни.

А еще он знал великое множество историй, в основном — про животных. И мы увлеченно слушали перед сном сказки. Почему сохатые ведут себя так, а не иначе. Почему некоторые птицы вьют гнезда на земле, а некоторые — рядом с человеком. Почему Хранительницы не могут обращаться ни в кого из зверей и птиц, но при этом все кланы им подчиняются. Как создавались кланы, скалы и всевидящее озеро и почему в нем нельзя купаться никому, кроме нефельдов.

И вот мы провожаем его дух, витающий пока где-то здесь, рядом, скорее всего — возле бабушки. Тело его скоро привезут на погребальных красных санях и возложат на кострище, и чем выше будут языки пламени, тем скорее прилетит на своих крыльях огненный волк, Семаргл, и заберет моего дедушку с собой, в туманные леса Мары. Только бы бабушка не ушла вслед за ним, как наша мать — за отцом.

Мне вдруг становится очень страшно, просто до озноба. Смерть отца покрыта тайной, смерть деда покрыта тайной… Если сейчас уйдет и бабушка, мы с сестрой останемся совсем одни. Я — еще очень молодая, не до конца обученная и не вступившая в силу Хранительница. Да, у меня уже выбран защитник, муж, опора. Но до тех пор, пока не узнаю тайну гибели отца и деда, я не буду подвергать своего любимого опасности и сестру предупрежу, чтобы не торопилась со свадьбой.

И вот на этой мысли меня переносит во времени еще немного вперед.

Буквально на несколько месяцев. В то же самое место у всевидящего озера.

Кругом снова накрыты столы, и поют песни во славу Мары. Но только иные песни, про то как переплела-скрутила богиня две души в одну, и теперь нить двух судеб в один клубок мотает…

Сама я, рядом с братом, среди гостей, за столами. Сестренку с ее парнем тоже неподалеку вижу. А вот бабушки нигде нет. Внутри у меня пасмурно и туманно, как в Маровом царстве. И вот появляется невеста в белом платье, ее длинные волосы распущены, и в них уже слишком много седины, а на ее лице я знаю каждую морщинку. А я-то боялась, что она уйдет вслед за дедом, бросит нас с сестрой одних. Но такой поспешной свадьбе мы тоже явно не рады, и среди других гостей не чувствуется веселья, скорее, какое-то всеобщее напряжение. Странно все это, еще одна тайна.