Барбара растянулась на полотенце; ее умащенное кремом тело отражало солнечный свет, кроме небольших участков, закрытых тканью. Маленький круглый бриллиантик свисал на золотой цепочке с ее лодыжки и поблескивал вместе с кожей.

— Как жарко, — спокойно посетовала она.

— С жарой у нас нет проблем, — согласился Милтон.

На его макушке красовалась небольшая соломенная шляпа, и из-за нее он почему-то выглядел круче всех.

— Пошли поплаваем, — предложил Джеки, наклонился и шлепнул жену по животу. От неожиданности она подскочила на дюйм.

— В воде еще жарче, — ответила она.

— Давай, давай, — сказал он, вскочил сам и, потянув ее за руки, заставил встать. Она на миг задержалась, отряхивая песок со светлых волос. Для окружающих эта сцена стала таким же зрелищем, как и стойка на руках. Бовендеры почти подошли к воде, обняв друг друга за талию, но вдруг вернулись.

— Вы идете купаться? — спросил Джеки.

Марина покачала головой.

— Ступайте, ступайте, — сказал Милтон. — Мы придем и посмотрим.

Он неуклюже поднялся на ноги и помог встать Марине.

— Им нужно, чтобы мы полюбовались, как красиво они смотрятся в воде.

— Они неплохо выглядели и тут, на песке, — возразила Марина.

— Мы родители, — сказал Милтон. — Мы обязаны посмотреть.

Марина неохотно последовала за ним, из чувства долга, но когда вышла из-под зонтика, то обнаружила, что мир переменился.

Под полосатой тканью, оказывается, было довольно прохладно, а тут солнце обрушило на нее всю свою ярость.

Она остановилась и поискала взглядом Бовендеров — те как раз входили в бурые воды реки, держась за руки.

После приезда в Бразилию она несколько раз оказывалась на такой жаре, но всегда могла шагнуть в тень, зайти в кафе и выпить баночку содовой либо вернуться в отель и встать под холодный душ. Она научилась заранее чувствовать, когда ее одолеет жара, и делала это так точно, словно у нее на запястье был термометр.

Чувствовала и вовремя спасалась.

Но теперь, глядя на воду и песок, она не знала, куда ей идти.

Она таяла, растекалась по песку.

Под зонтиком остался маленький холодильник, который привез Милтон — охлаждать бутылочки воды и пиво для Джеки.

Она могла бы потереть себе шею кусочком льда…

Далеко впереди Бовендеры погрузились в воду и стали неразличимы среди других пловцов, детей и взрослых. Марина мысленно кляла их за нежелание, неспособность проснуться раньше девяти утра.

В конце концов, она ведь тоже устала.

Она снова принимала лариам из флакончика, который за день до этого прислал мистер Фокс, и в три часа утра проснулась — несомненно, как и все остальные в отеле «Индира», от своих криков. «Кто-то зарезал женщину», — подумала она, все еще плывя по волнам сна, и только после этого поняла, чей это был крик. Ночь для нее закончилась. Марина уже не спала, только ждала.

— Вы молодец, — проговорил Милтон, глядя на реку. — Я восхищен вашим терпением.

— Поверьте мне, я не умею терпеть.

— Тогда вы удачно создаете иллюзию терпения. Результат тот же самый.

— У меня остались лишь два желания — найти доктора Свенсон и вернуться домой, — вздохнула она.

Горячими казались даже слова, вырывающиеся из ее рта.