Ален наклонился над другим ведром. Подул в него, потом положил вату.
— А тот мужчина, который заражается малярией — как он соглашается на это?
Ален встал и пожал плечами:
— Возможно, если бы у этого туземца был адвокат, он мог бы посоветовать ему не соглашаться или предъявил бы претензии: мол, человек не понимал, на что согласился. У меня тут есть бутылка «коки». Энник я не говорю об этом. Они любят «коку».
— Вы угощаете их «кокой» и взамен заражаете малярией?!
— Только не преувеличивайте мое злодейство! Велики шансы, что эти мужчины и раньше болели малярией или все равно заболеют. Но если они заражаются в этой комнате, мы их лечим. Разница в этом. Лечить малярию — не проблема; проблема в том, чтобы создать вакцину от малярии. Ничего страшного, если они пару дней поболеют во имя прогресса науки, ради создания препарата, который защитит все племя, весь мир.
— Да, — согласилась Марина, слегка шокированная такими доводами. — Но ведь они не говорят, что ничего страшного.
Ален Сатурн поднял ведра и поставил их на полку.
— Марина, временами полезно отходить от американской медицинской системы. Это раскрепощает и позволяет мыслить более широко.
Он взял со стола пустую пластиковую чашку и показал Марине:
— Не хотите попробовать? Во всяком случае, вы сможете считать себя полностью информированной обо всех рисках и спасете какого-нибудь несчастного туземца — он не окажется на вашем месте. Что лучше всего — вы обойдетесь лишь пятью укусами, которые немного почешутся.
Марина подумала про лариам, про отца. Заглянула в чашку и покачала головой.
— Нет, пожалуй, я подожду.
— Исследования проводятся не в чашке Петри, и мыши — лишь часть их. Важнее всего — эксперименты на людях. Иногда приходится участвовать в них нам самим.
Но Марина не согласилась.
Прежде чем участвовать в эксперименте, она хотела съесть побольше коры.
Дорогой Джим!
Теперь я вижу, как исследования могут растянуться на годы, и никакого времени не хватит, чтобы понять, что тут происходит. Но я все-таки собираюсь домой. Первая проблема — лодка. Учитывая старания доктора Свенсон удержать меня, сомневаюсь, что она даст свою лодку. Впрочем, мимо проплывают и другие лодки, а в какой стороне расположен Манаус, я знаю. Думаю, я высмотрю какую-нибудь лодку и поплыву к ней сама. Если со мной поплывет Истер, кто нас остановит?
Марина написала уже много писем.
Она писала каждый день.
Доктор Буди оставляла на своем столе пачку конвертов, а Нэнси Сатурн великодушно делилась марками.
Итак, она возьмет с собой Истера к реке, и они доберутся до фарватера — по камням или вплавь.
Мимо проплывали лодки — ребенок в каноэ, изредка к племени жинта направлялось речное такси.
Но потом два-три дня вообще не было никого.
Когда Марина была занята, она заставляла Истера наблюдать за рекой, отдавая ему письма. Это иногда срабатывало. Андерс отправлял много писем, и некоторые все-таки дошли до Карен.
И все же Марина на самом деле ничего не сообщила мистеру Фоксу, хоть и писала часто. Она не написала ему ни про малярию, ни про беременность доктора Свенсон, ни про похороны Андерса.