— Ты плохо выглядишь, — заметил Гуркин, стаскивая куртку. Сегодня на нем был лучший его костюм и шелковый галстук в благородную крапинку. — Сколько у нас до выезда?

— В ресторане надо быть в семь, времени вагон, так что я ухожу в ванную.

В этот момент зазвонил телефон. Мила бросилась к нему. Каждый звонок теперь ее тревожил. На проводе был Орехов.

— Алло! Э-э-э… — Он на секунду замялся, раздумывая, как ее назвать. Потом наконец добавил:

— Милочка, это я.

— Ну? — спросила та, втайне надеясь, что Орехов раскаялся и сию секунду предложит ей защиту и покровительство.

— За тобой заехать?

— Заехать? Что ты имеешь в виду?

— Юбилей твоего прадеда, разумеется.

— А какое ты теперь имеешь к нему отношение? — рассердилась Мила.

— Иван Евгеньевич меня пригласил.

Мила тотчас же вознегодовала:

— Ивану Евгеньевичу, если ты запамятовал, сегодня исполняется сто лет! Он, конечно мог тебя пригласить, потому что у него склероз и он забыл, что мы с тобой разводимся.

— Он не забыл, — хмыкнул Орехов. — И пригласил меня, невзирая на то, что мы разводимся. Я не смог ему отказать.

— Ах, ты не смог! — ехидно ответила Мила и подумала: «Со мной-то ты обошелся по-другому!»

— Так за тобой заехать? — спросил Орехов уже более нетерпеливо.

— Не стоит, я ведь теперь не одна.

— Да-да, мне, кажется, рассказывали что-то про юношу, которого ты от расстройства допустила до тела.

— Я не от расстройства допустила! — возразила Мила, запыхтев от неудовольствия. — Он меня соблазнил! Красиво ухаживал, пал к ногам. Я просто не устояла, и так поступила бы на моем месте любая женщина.

— Кажется, падение произошло сразу после того, как ты узнала про нас с Ларисой? — съехидничал Орехов.

— Послушай, ты меня пугаешь, — сказала Мила. — Судя по всему, ты все еще испытываешь ко мне сильный интерес.

Орехов злобно гавкнул:

— Тебе показалось.

— Нет, ну как же? Мне лично уже наплевать давно и на тебя, и на твою Ларису…

— Тыквочка! — раздался за спиной Милы истерический крик Гуркина. — Ты забыла про ванную! Там настоящий потоп! Что делать?! Все плавает!

Туг же изо всех сил застучали по батарее, раздались неясные крики и даже приглушенный визг.

— Ах, Орехов, у меня наводнение! Так что прощай, встретимся в ресторане! — воскликнула Мила и бросила трубку.

Тут же телефон взорвался снова, и одновременно раздалась трель входного звонка. Не обращая на них внимания, Мила бросилась на место происшествия и увидела, что из крана хлещет вода и, перетекая через бортик наполнившейся ванны, красиво ниспадает вниз широкой радужной занавесочкой. Все, что было на полу, теперь погрузилось под воду и плавало внутри, как в аквариуме. — Что же ты кран не закрыл? — закричала Мила, сердясь на Гуркина.

— Но я же в костюме! — возразил тот, отступая подальше. — Как я потом поеду?

Сорвав с себя халат, Мила полезла двумя руками в ванну, вырвала затычку и прямо в комбинации побежала открывать дверь. На пороге стояла миниатюрная девушка, свежая, словно цветок ландыша, с огромными глазами олененка Бэмби и прижимала к груди маленькие ладошки.

— Людмила Николаевна! — выдохнула она. — Вы затопили Капитолину Захаровну!