Дядька показал, как Мать Мешкова держит блюдечко, растопырив пальцы.

— Что ж, — сказала Мила, раздосадованная неудачей. — Придется уходить несолоно хлебавши.

Про себя она подумала, что из-за дурацкой матери в дом влезть не удастся. А она уже была готова к криминальному проникновению. По счастью, ее шофер никуда не делся: он ждал ее, почитывая газету, и очень оживился, когда его пассажирка вновь плюхнулась на сиденье.

Ехать Мила решила к Ольге. От нее первым делом она позвонила в больницу, узнать, как дела у Татьяны. Подруга боролась за жизнь, и врачи радовались уже тому, что не наступает ухудшения. Улучшений, однако, тоже пока не наблюдалось. Мила была благодарна бывшему мужу Татьяны за то, что он взял на себя заботу о ребенке и Татьяниной матери. Ей очень не хотелось сейчас крутиться возле них. Ведь именно она явилась причиной несчастья. Татьяна ей не простит, если она навлечет неприятности и на ее семью.

Положив трубку. Мила обратила внимание на то, до чего Ольга хмурая. Вернее, она обратила на это внимание, как только приехала, но сначала подумала, будто это из-за Татьяны. Теперь же почувствовала, что дело в чем-то другом. Ольга была нетипично задумчива и немногословна. Подобные метаморфозы происходили с ней только в одном случае — если у нее что-то не ладилось с очередным мужем.

— А где Николай? — забросила удочку Мила.

— Уехал присматривать себе лыжи, — неохотно ответила та. — Скоро начинается лыжный сезон.

— А тебе лыжи? — спросила Мила. — Не собирается же он кататься один?

— Милка, послушай! Сядь. У меня возникли ужасные подозрения.

— Он тебе изменяет, — уверенно заявила Мила.

— Не знаю, что он там делает, но у него откуда-то появились деньги.

— Как откуда? Ты же сама говорила про грандиозные планы, гениальные проекты, спонсоров…

— Пока что ничего этого нет, но денег у него в настоящий момент тьма. И они не мои. То есть не наши общие.

— Я давно тебе хотела сказать кое-что, — начала Мила, которая считала, что ей больше нечего терять. — Мне кажется, что Николай и есть тот самый человек, который торгует наркотиками, изобретенными дедушкой Глубоковым.

Выпалив все это на одном дыхании, Мила замерла, ожидая, что сейчас последует взрыв эмоций.

— Николай? Наркотиками? — насмешливо и вполне миролюбиво переспросила Ольга. — Да ведь он трусишка! И страшно боится любой ответственности. Все серьезные дела всегда решаю я!

— Взяла на себя роль мамочки?

— Это не твое дело, — гордо ответила та. — Скажи лучше, как тебе пришла в голову такая идея?

— А вот как, — ответила Мила и поднялась. — Пойдем-ка в коридор.

Отворив дверцы, Мила извлекла из-за старой шапки флакон с таблетками и потрясла им перед носом сестры.

— Смотри, что употребляет твой Николай! По утрам он выходит в коридор, достает таблетку, глотает и как ни в чем не бывало возвращается обратно. Ну? Как тебе это?

Лицо Ольги вытянулось, сделавшись похожим на резиновую маску, которую кто-то сильно потянул за подбородок. Мила полагала, будто ее поразил тот факт, что Николай скрывает от всех употребление чего-то недозволенного, однако Ольга потрясла ее, когда воскликнула: