Это, вероятно, самый ранний пример того, как счастливый случай помог мне в жизни. Не опоздай я тогда, мне бы никогда не посчастливилось узнать очень важную для себя истину, что задиры на самом деле пустые и жалкие создания. Они похожи на мыльные пузыри – дотронься до них, и они тут же лопнут.

Прожив около года в Ридинге, мы опять вернулись в Лондон, но ненадолго, потом нас эвакуировали в Кеттеринг. На этот раз я оказался один в семье, где был сын на три года старше меня. И хотя это была достаточно обеспеченная семья, я помню, что в их доме мне было очень неуютно. У меня часто шла носом кровь. Один раз, когда это случилось, мне было очень плохо. Кровотечение началось в 4 часа утра и не прекращалось до 8 вечера. К тому времени меня начало еще и рвать из-за того, что я наглотался крови. Когда пришла моя мама с врачом, горничная провела их в мою комнату, ворча и жалуясь на хлопоты, которые мы ей доставляем. После этого родители твердо решили вернуться в Лондон. Худшие времена были позади, и грохот разрывающихся бомб над головой был для нас менее опасен, чем жизнь порознь в домах людей, для которых мы явно были лишними.

Остаток войны мы, тогда еще дети, провели на улицах, собирая осколки разорвавшихся снарядов. Военный самолет, внезапно пролетевший над головой, или взорвавшаяся неподалеку бомба – все это было, конечно, интересно и увлекательно, не говоря уже о том, что они могли запросто в любой момент свалиться нам на голову, но, к счастью, пролетали мимо.

Мы были постоянными слушателями воскресной школы, но ходили туда регулярно не потому, что на нас снизошло озарение или наш отец пришел в себя после пьянки и беспробудного ничегонеделанья. Единственная разница между обычной школой и воскресной была в том, что в обычную школу нужно было ходить пять дней в неделю. Не помню, сколько мне было тогда лет, но я был совсем еще маленьким мальчиком, когда перестал верить в Санта-Клауса. Тогда же развеялся и миф о существовании Бога. Я никогда не верил в то, что есть кто-то высший, который наблюдает за всеми моими действиями, хотя сила, способная диктовать человеку поступать так, а не иначе, поистине впечатляет. Все взрослые люди, которые окружали меня и твердили о Боге, в то же время отрицали существование Санта-Клауса и в итоге только внесли сомнение и сумятицу в мою душу. Как они могли верить в существование одного и не верить в существование другого? Моей реакцией на это были протест и непослушание. И я проказничал по полной, из-за чего был вынужден покинуть воскресную школу. Больше я туда уже не вернулся.

Я был типичным уличным мальчишкой-сорванцом, как и все мои друзья. Я прекрасно знал, что малообразован, и ошибочно полагал, что образованность и интеллект – это одно и то же. В школах, где мне приходилось учиться, учителя лишь повторяли то, что мне внушала в детстве мать, – что я непослушный и вздорный ребенок. Меня учили читать, писать и считать, но этого было недостаточно. Когда мне исполнилось 10 лет, перед нами замаячила страшная тень «экзамена для 11-летних». Учителя постоянно твердили, что это очень важный экзамен и его необходимо сдать. Будучи уверенным, что мне его не выдержать, я не уделял особого внимания их нравоучениям.