Но нельзя умолчать и о том, наконец, что после войны 1941–1945 годов у нас в плену оказалось 62 тысячи поляков. Пленных! А сколько их всего воевало против нас?

И вот его итог: «Автор или не знает, или умалчивает неудобную историю». Ну, я все-таки знаю, кто такие Фридрих Второй и Франц Второй и не путаю их. Знаю даже, кто такие Николай Второй и Вильгельм Второй, которых пан Городницкий, вероятно, путает.

Наконец: «…автор не знает или является пропагандистом. Тогда что он делает среди писателей?».

Слово «пропагандировать» в переводе с латинского означает «распространять». Да, конечно, я пропагандист, как и тот великий поэт, который сказал:

Как пробуждал? Пропагандой добра.

Как восславил? Пропагандой свободы.

Как призывал? Пропагандой милосердия.

Я вот уже лет тридцать занимаюсь главным образом пропагандой отвращения ко лжи, прежде всего — к исторической лжи о моей родине, о моем народе. Если вы этого не понимаете, пан Городницкий, то вам нечего делать среди моих читателей.

Президент Путин на исходе второго десятилетия своего правления решил, наконец, навести порядок в важнейших сферах царства-государства. После того, как даже вроде бы послушная вице-премьер Татьяна Голикова, а потом и сам патриарх Кирилл один за другой громогласно заявили на всю страну, что идет катастрофическая убыль народа, а русские просто вымирают, Путин проснулся, очухался и устроил заседание по вопросу убогого состояния «первичного звена» медицины, т. е. больниц. Диверсионной политикой правительства число больниц путем «оптимизации» доведено ныне до уровня царской России 1913 года.

Собрались, поговорили. И никто не посмел напомнить, что ведь сам-то Путин все время твердил нам, что население растет, а его кремлевский дружбан Медведев даже называл цифру: выросло на 30 тысяч. Он, как всегда, и тут даже не соображает, что в стране с населением, допустим, в 145 миллионов такая цифра роста просто неуловима, она в пределах статистической погрешности. А оба они еще и заливались курскими соловьями о росте в последние два-три года средней продолжительности жизни, опять не соображая, что столь краткие сроки не могут выявить такие данные. Словом, не понимая, что говорят, они и тут морочили нам голову.

Отдав мудрые распоряжения, то есть решив на свой лад проблему с медициной, и даже не щелкнув по лбу ни себя, ни Медведева за оптимистические фокусы, Путин кинулся решать другую важнейшую проблему — защиту русского языка. Опять устроил заседание. Оказывается, есть специальный Совет по русскому языку при президенте. А ведь давно существует еще и такой же Совет, который возглавляет патриарх. Где он? Что сделал за несколько лет существования? Неизвестно…

Президент обрушился на «пещерных русофобов» разных стран, которые теснят русский язык и хотят истребить его вовсе. Прекрасно. Только среди пещерных людей русофобы не встречались. Да и было это ужасно давно. А самые буйные русофобы и гонители русского языка не за бугром, а дома, в Москве, под носом и у министра культуры, и у обеих палат парламента, и у самого президента.