За полтора года службы в театре, при всей целеустремленности и желании Марианны, ее балетная карьера как-то не сильно продвигалась и ладилась, хотя она и танцевала в первом составе и вовсю гастролировала с театром. Но то ли от безумного переутомления от совмещения работы и учебы, то ли от слишком завышенной планки и выставленного требования к себе самой начала Марьяша подозревать, что, возможно, великой балерины – второй Улановой и Плисецкой – из нее не выйдет. И кто бы знал, что эта завышенная планка сыграет с ней жестокую шутку.
Мысль материальна, это доказано даже учеными, что уж говорить об обыденной жизни, когда получаешь именно то, чего боишься больше всего на свете, и случается с тобой то, о чем бесконечно думаешь, гоняя в голове так и сяк навязчивые, тревожные мысли.
Как размышляла девочка Марианна? Примитивно в те времена, скажем прямо. Мол, если у меня что-то не получается, значит, надо над этим неустанно работать, и оно обязательно получится. Вот чего-чего, а упорства барышне было не занимать, еще и поделиться могла с кем-нибудь. Это она с виду трепетная лань с большими бархатными темно-синими глазищами, вся такая тоненькая, нежная, неземная, ага, – но со стальным штырем-арматурой воли внутри.
Марьяна оставалась на дополнительные репетиции, практически поселилась в репетиционных залах и занималась, занималась, занималась… И нашлись среди ее ровесниц-коллег те, кому это сильно не понравилось: выскочка, мол, мало того, что и так в первом составе, и уже задействована, пусть не в больших, но все же отдельных партиях в спектаклях, так она и в академию поступила, да еще и выслуживается перед худруком, репетируя сутками как подорванная.
Балет – это еще и жесткая конкуренция, кто не понял. Очень жесткая, порой за гранью, на выживание. К слову сказать, многие балерины не выпускают из поля зрения, а порой даже из рук свои пуанты, чтобы не обнаружить в них ненароком острые предметы, причем непосредственно во время танца.
Случается и такая жесть в конкурентных разборках.
Однажды на гастролях, после репетиции-прогона на сцене, Марианна выходила за кулисы одной из последних, когда на нее внезапно рухнула железная рама декораций. У Марианны была великолепная, к тому же годами тренированная реакция, благодаря которой она успела отскочить, отшатнуться всем телом назад, каким-то чутьем внутренним почувствовав опасность до того, как начала падать декорация. Это и спасло ей жизнь, ну, может, и не жизнь, но от серьезнейших повреждений точно уберегло – железяка-то была тяжелой. Да только совсем уберечься от травмы все-таки не получилось. От самой предательской, какая только может быть для балерины: тяжеленная рамка рухнула прямиком Марианне на ногу, поломав пальцы и практически раздробив большой палец левой ноги.
Расследование происшествия ничего не дало – было непонятно, какого хрена эта рама вообще упала, проверка показала, что не могла она упасть, а вот поди ж ты… Версию о том, что кто-то намеренно толкнул железяку на балерину, решили не рассматривать, списали все на случайное несчастное происшествие. Никому не нужны скандалы – ни руководству принимающей стороны, ни руководителям труппы. Только начни копать – и можешь такое разрыть, что не расхлебаешь, а неприятностей огребешь конкретно со всех сторон.