Нет.

Это называется прокрастинацией.

Вместо пикника Кэролин потащилась на рубиновый этаж, к лучу семь, ряду шестнадцать.

Его останки лежали там, где он умер.

Деревянный пол почернел от соков разложения, но тело практически мумифицировалось. К счастью, запах рассеялся. Вчера – или в какой-то другой день – Кэролин привезла сюда тачку с бочкой дистиллированной воды, двумя галлонами нашатырного спирта, запасом еды на пару недель и большой сумкой амфетаминов. Очевидно, это займет немало времени.

Кэролин сняла рюкзак с таким лицом, словно не избавлялась от ноши, а, напротив, взваливала ее на себя. Предстояло чрезвычайно сложное воскрешение, даже по меркам Дженнифер, но Кэролин думала, что справится. Она ведь всегда справлялась.

Снова вздохнув, она села рядом с трупом и принялась за работу.

Времени ушло больше, чем она рассчитывала, почти три недели. А может, еще дольше? Она утратила счет дням – в последнее время с ней часто такое случалось, – но к тому моменту как ей удалось заставить сердце биться, вода закончилась, а амфетаминов почти не осталось. Путем проб и ошибок за три дня она смогла восстановить нормальную активность его головного мозга. Вскоре после этого он начал слегка похрапывать.

У Кэролин болела спина, колени, даже пальцы на руках. Она отошла на полдесятка шкафов и надела простую на вид, но удивительно смертоносную перчатку, которую взяла в арсенале Дэвида. Затем присела на корточки, намереваясь следить за ним, пока не убедится, что все в порядке. И почти мгновенно провалилась в нечто среднее между «глубоким сном» и «легкой комой». Некоторое время спустя Кэролин постепенно осознала, что кто-то трясет ее за ногу.

– Отвали.

Он потряс сильнее. Кэролин все вспомнила, резко проснулась и выставила перед собой руку в печатке, словно щит.

Он оставил ее ногу в покое, отошел назад и продемонстрировал дымящуюся кружку.

– Здравствуй, Кэролин.

Она принюхалась. Кофе? Еще секунду настороженно смотрела на него, потом опустила руку.

– Здравствуй, Отец.

Вообще-то Кэролин ненавидела кофе, но кто-то спрятал ее стимуляторы, пока она спала. Она взяла кружку, кивнула в знак благодарности.

– Ты давно очнулся?

– Часов двенадцать назад. Сколько я был мертв?

Кэролин потерла глаза.

– Точно не знаю. Долго. Несколько месяцев.

Он кивнул:

– Я так и думал.

– Почему?

– Запах не слишком мерзкий. И все покрылось пылью.

– Хм. – Ей в голову пришла одна мысль. – Я, э-э, сожалею, что… сам знаешь.

– Что убила меня?

Она кивнула.

– Забудь об этом. Мы оба знали, что это когда-то случится. Но ты неплохо справилась. Давно никому не удавалось так ловко ко мне подобраться.

– Правда? – В свете Отцовских откровений в день усыновления ей пришло в голову, что, возможно, он позволил убить себя.

– О да. Знаю, о чем ты думаешь, но это не так. Если бы я знал, что надвигается, я бы тебя остановил. Твердой рукою. Нет. Ты победила честно. А ведь ты еще так молода. Я не ожидал, что ты начнешь действовать в ближайшие лет пятьдесят. Скорее даже сто. – Он мягко потрепал ее по плечу. – Я действительно горжусь тобой, Кэролин. Надеюсь, ты не возражаешь.