Я встал

— Спасибо за чай, Вячеслав Михайлович. И за беседу

Молотов не ответил. Он сидел за столом, крепкий для своих лет, прямой как палка. Посверкивали стекла очков, но лицо его оставалось в тени…

Милтон Берден, только что отошедший от гостеприимства Пешавара, где он пытался обменять двадцать машин марки Тойота — пикап на предположительно захваченного моджахедами офицера ГРУ (как оказалось, это не был офицер ГРУ, но машины во избежание скандала пришлось все же подарить) — смотрел на Босфор через иллюминатор разворачивающегося для посадки Боинга.

Стамбул — был городом шпионов, промежуточной точкой для полетов из Азии в Европу для тех кто не хотел лететь через СССР. Тогда это был еще совсем не тот город, каким он станет потом, Стамбул жил имперскими воспоминаниями, это был город где еще сохранялась многоэтажная деревянная застройка, где с многих улиц был виден Босфор и вся жизнь крутилась вокруг Босфора, город, где любили, жили и умирали как везде — но тут это было более обострено, чем где бы то не было. Здесь была активна местная компартия, здесь же, не в Анкаре, а именно здесь — искала своего шанса оппозиция. Ну а политика здесь всегда была жесткой — крайний раз коммунистическую демонстрацию с крыши из автомата расстреляли крайне правые.

Сейчас Стамбул был под властью правого правительства. Генерал Кенан Эврен бывший военный атташе в Москве — пришел к власти на штыках армии[13], повесил предыдущего премьер-министра и избрался президентом на безальтернативных выборах в условиях чрезвычайного положения. Правительство Эврена начало массовое преследование национальных меньшинств, после чего в горах вспыхнула война. К ЦРУ этот режим был так же близок, как и режим "черных полковников" в Греции. Но следовало и опасаться — под видом партизан мог напасть кто угодно…

Есть

Колеса коснулись бетонной полосы, и самолет побежал по ней, замедляя ход…

Понятное дело, что проходить таможню Бердену не пришлось. Черный седан Форд с американскими номерами стоял прямо у трапа самолета, рядом с ним — нетерпеливо притопывал полноватый, средних лет человек. Это был Филипп Джиралди, начальник станции в Стамбуле[14].

— Милт… добро пожаловать

Машина — рванула по бетонной полосе на выезд

— Что нового в Пешаваре?

— Ничего из того что можно было бы назвать хорошим.

Берден и впрямь был недоволен собственной работой, особенно тем как она шла в последнее время. И ранее пакистанских партнеров нельзя было обвинить в добросовестности, но все же что-то они делали, и понятно почему — враг на пороге. Сейчас же они перестали делать и то что делали раньше, все время требуя только денег. По непонятным причинам — генерал Гуль попал в немилость, а новый глава МВД был скорее умеренных взглядов и в отношениях с афганцами был склонен поддерживать монархистов и тех, кто ориентируется на ближневосточные монархии.

— Я слышал, там неприятности в Зоне Племен?

Берден сделал вид что не заметил вопроса, но про себя подумал — как странно всё…

Странно.

Зона племен — это наследие договора, заключенного сэром Мортимером Дюрандом, индийским Высоким комиссаром с афганским эмиром. Новая граница, прочерченная между Афганистаном и тогда еще единой Индией — разделила зону проживания пуштунских племен на две части. Британцы сделали это не просто так — разделяй и властвуй. Во времена Британского раджа, когда не было таких оборонных бюджетов — опасную границу охраняла так называемая Армия границы, состоявшая из племенного ополчения местных феодалов. Феодалы на свои деньги собирали и снаряжали полк — а взамен получали вице-королевский патент полковника со всеми вытекающими