Поскочин немедленно принял меры, выставив заряженные пушки перед пикетами. А Ушаков приказал трем фрегатам приблизиться на картечный выстрел к обоим городам Кефалонии. И если грабежи и буйства невозможно будет остановить мирным путем, то стрелять сначала холостыми зарядами, а затем картечью.

23 октября на остров Кефалонию прибыл Ушаков. Население радостно приветствовало русского адмирала. На следующий день Ушаков получил целый ряд доносов от местного дворянства, требовавших ареста и суда над членами муниципалитета, сотрудничавших с французами, и прочих якобинцев. Однако «Адмирал Ушаков, входя в положение сих несчастных граждан, покорствовавших силе и действовавших, вероятно, более от страха, нежели из вредных намерений, не обратил никакого внимания на донос сей и избавил мудрым сим поведением обвиненных не токмо от неминуемых гонений, но и от бесполезных нареканий»[56].

На острове Кефалония Ушаков оставил брандвахту в виде авизо «Красноселье» и гарнизон из 15 русских и 15 турок.

18 октября Ушаков отправил к острову Святой Мавры отряд в составе корабля «Святой Петр» и фрегата «Навархия», а также двух турецких кораблей. Командовал отрядом капитан 1 ранга Д.Н. Сенявин.

Через два дня другой, более сильный, отряд отправился для блокады острова Корфу. В него вошли корабли «Захарий и Елисавета», «Богоявление Господне» и фрегат «Григорий Великия Армении», а также один турецкий корабль и два фрегата. Командовать отрядом был назначен капитан 1 ранга И.А. Селивачев.

24 октября отряд Селивачева прибыл к Корфу. На следующий день на флагманский корабль явились депутаты из дворян, попов и старшин, которые просили ни под каким видом «турок в десант не высаживать» и обещали выставить в помощь русским вспомогательный корпус от 10 до 15 тысяч человек.

Селивачев решил послать в крепость капитан-лейтенанта Шостака узнать, нет ли у гарнизона намерения сдаться. Шостака «с завязанными глазами ввели в крепость, в огромный зал, наполненный генералами и старшинами французскими, кои приняли его с великим учтивством и на требование отвечали, что еще не видят, кому бы сдаться, и удивляются, что сего от них требуют; но при всем том угощали его обеденным столом, пили за его здоровье и после пригласили в театр и на ужин»[57].

Между тем отряду Сенявина на острове Святой Мавры (Санта-Маури) французы впервые оказали серьезное сопротивление. Ситуация осложнялась географическим расположением острова, отделенного от албанского берега узким проливом «в пятьсот шагов». Албания же находилась под властью Али-паши Янинского, формально чиновника Порты, а фактически независимого правителя. Еще до прибытия союзных судов Али-паша предложил французскому коменданту Святой Мавры генералу Миолетту 30 тысяч золотых за сдачу крепости. Миолетт отказался, но дверь для дальнейших переговоров была открыта.

Для начала Сенявин высадил десант из 569 человек при 6 полевых и 24 корабельных пушках. Действовать судовой артиллерией против крепости Сенявин не рискнул. Причем отечественные историки вразнобой врут, его выгораживая. Так, Владимир Овчинников в лучших традициях «совковых» историков расписывает неприступную французскую цитадель: «Крепость, расположенная на неприступном утесе, омываемом с двух сторон водой, защищали 540 человек французского гарнизона»