— Я сочувствую тебе — сказал Слава, осторожно подбирая слова — все мы тут оказались не по своей воле — не повезло. И наша задача выжить. Тебе не повезло больше чем мне — наверное. Я ещё не знаю, что со мной будет. Ты подумай — может тебе это тело ещё лучше поможет выжить, чем мне? Я простой человек, а ты гризли, самый опасный зверь на севере! Так что — у нас есть пословица такая — всё, что бог не делает, всё к лучшему. Может и это к лучшему?
— Не к лучшему. Хреновая у вас пословица. Но говоришь ты разумно. Может я так и выживу…чёрт с ними, с когтями! — Арни хлопнул Славу по плечу так, что тот покачнулся, и чуть не упал. Удар был неожиданным, и быстрым, как молния.
Впрочем — если бы Слава хотел, как ни странно, он бы от него уклонился — лапа гризли летела довольно медленно. Да и то, что он покачнулся, было, в общем-то, показным — ну зачем расстраивать человека, уверенного, что у него медвежья сила? Только вот странно — ведь у него и правда должна была быть медвежья сила, почему же он так легко воспринял его удар? Даже плечо не заболело!
Масаи, идущий рядом, странно посмотрел на Славу — он как будто понял, что произошло, но по своей привычке высокомерно воспринимать всех, кроме масаи, промолчал — ну, занимаются ерундой эти белые, и пусть занимаются.
Процедура наложения матрицы не заняла много времени — обруч на голову, никаких ощущений, кроме секундного приступа дезориентации. Встал с кресла, вышел. Всё. Что там изменилось, что сделалось — неизвестно. Какую программу заложили в голову — неизвестно.
После лаборатории все зашагали в обратную дорогу — в тот же самый зал, где хозяин давал им ценные указания, как выжить в нынешних, не шибко благоприятных жизненных условиях.
Теперь настал черёд узнать — кто и чего стоит. Всех будущих бойцов выстроили перед инструкторами, и те стали внимательно разглядывать своих подопечных, намётанным глазом определяя, кто перед ними. Слава был уверен, что они просмотрели запись их массовой драки на арене и уже примерно представляли, кто есть кто.
Чёрный, как уголь, Халкор, впился глазами в высокого, угловатого Славу, любопытно разглядывающего своих товарищей, и скривив губы, скомандовал:
— Эй ты, олух! Выйди из строя! Да, ты, белый! Подойди ко мне — сейчас посмотрим, что ты умеешь…
Глава 3
— Нет. Останься на месте. С тобой потом разберёмся. Вон ты, зверь — сюда! — Халкор указал на 'гризли', и Арни, переваливаясь, как завзятый медведь, вышел вперёд, угрюмо сверкая маленькими глазками исподлобья. Халкор минуту рассматривал мутанта, потом усмехнулся:
— Ненавидишь меня, да? Всех нас ненавидишь? И есть за что, согласен. Но это хорошо, что ненавидишь. Я воспитаю в тебе эту ненависть и заставлю служить делу. Чем больше ты ненавидишь, тем лучше — бой будет красивее. А сейчас предоставляю тебе возможность убить меня. Нападай!
Халкор ещё не успел закончить, когда Арни с рёвом бросился на него, оскалив белые острые клыки и нанося удары когтистыми лапами. Каждый удар мог снести голову любому человеку — если бы попал. Но он не попадал. Непостижимым образом Халкор уходил от ударов, как будто предвидя, куда этот удар будет нанесён. Лапы со свистом проносились мимо его лица, живота, плеч, а он иронически улыбался, делая короткие, точные движения — уклоны, нырки, ленивые и мягкие отбивы руками. Наконец, это ему надоело, и он нанёс два молниеносных удара — один пришёлся в горло Арни, другой — в ухо. Гризли упал на пол и захрипел, дёргаясь в судорогах. Слава смотрел на происходящее, и жестокость этого спектакля, уже привычная за последние дни, привела его в новое депрессивное состояние. Им как будто демонстрировали — вот что вас ожидает! Это ваша жизнь! И жизнь эта Славе как-то сразу не понравилась. У него было желание помочь корчащемуся на полу мутанту, как-то дать продышаться, броситься к нему, и не сделал это лишь потому, что понимал — нельзя. Здесь другие законы, другие правила — каждый сам за себя. Логикой он понимал это, а душа не хотела принять.