— Слушай — ты чего её на растерзание Натахе отдал — она до слёз доведёт! Ты же её знаешь!

— Пусть. Заслужила. Поплачет немного — ничего с ней не сделается. Да и не будет она плакать — скорее материться. Баба жёсткая, как кремень.

— Здорово ты её скрутил…я смотрела — как будто и не ты был, а какой-то другой, чужой мужик. Никогда не думала, что ты можешь быть таким жёстким, даже жестоким.

— Жизнь научила — Слава с разбегу плюхнулся на водяной матрас и похлопал по постели рядом — приводняйся! Поваляемся, пока они там собачатся. А может…

— Нет, потом. Только разойдёмся — и уже заканчивать. Я так не люблю. Хочу с расстановкой, со вкусом….

— Прикинь — чего я видал, пока ехал сюда с Сильмарой! — и Слава рассказал о парочке, которая совокуплялась в лифте. Рассказал, и сам удивился — лицо Леры порозовело, и она облизнула губы:

— Зря рассказал…я так тебя захотела! Что-то в этом есть, в таком вот собачьем сексе! Что-то живое, животное, от природы!

— Да чего там живого?! — возмутился Слава — обдолбались, и трахаются на глазах у полусотни человек! Чего там такого природного?!

— Нет, что-то в этом есть. Иди сюда. иди-иди…чёрт с ними — подождут!

Через полчаса они лежали рядом, покрытые любовным потом, и переводя дыхание, смотрели в потолок.

Слава с усмешкой заметил:

— Надо каждый раз придумывать новую рассказку о каких-нибудь извращениях — ты будешь вообще как тигрица на меня бросаться!

— Слав — неожиданно спросила задумавшаяся Лера — скажи, а ты веришь, что Сильмара выполнит уговор? А вдруг она нас сдаст?

— Верю ли? Я никому не верю — кроме тебя, себя…хммм…знаю, знаю, негодяйка — и тебя тоже (ему показалось, что в комнате кто-то тихо хихикнул). Кстати — тебя не напрягает, что Наташка везде подслушивает и поглядывает — извини, я даже в сортир лишний раз боюсь сходить — мне кажется её физиономия сейчас нарисуется в унитазе! А уж что говорить о супружеской постели! Такое ощущение, что она тут, между нами лежит!

— А что, я бы не отказалась — ехидно заметил знакомый голос — вот как тело сделаешь…упрошу Леру. А что касается сортира — неужто ты думаешь, что мне доставляет удовольствием наблюдать за твоими отправлениями?! Много о себе думаешь! Гадь спокойно! Наташе твоё дерьмо ни к чему!

— Тьфу! Наташк, меня даже затошнило! — запротестовал Слава, вскакивая с постели и натягивая штаны — хоть бы как-то выражения подбирала, что ли! Как была колхозницей из Запердяевки, так и осталась!

— А что я такого вредного сказала? — удивлённо спросила Наташа, наблюдая своими видеодатчиками за истошно хихикающией Лерой, уткнувшейся в матрас — глянь, как расстроился! Нормальные слова — и не к столу сказаны! Чего невоспитанного-то? Вот мужики пошли — одни интиллихенты! Тьфу! В общем так — Сильмара всё подписала — то есть — подтвердила договор, приложила палец, глаз, теперь она вся ваша. Слав, может отдерёшь её хорошенько? Уж очень хочется поглядеть, как эта чёрная трахается! Всё, всё, молчу! Адье! Аревуар!

Сильмара ждала в рубке, покрасневшая от злости. Она ходила из угла в угол, и увидев Славу, сказала: