Я закрыла лицо руками, не в силах уже решить, плакать или смеяться. И вот тут наконец настало время выбегать из комнаты.

— Ну хорошо, к тебе, так к тебе, — прокомментировал Люций, мгновенно вжимая меня в открывающуюся в мою комнату дверь. — Пусть подрочит там одна на твои крики.

Я кое-как ногой захлопнула за нами дверь комнаты, пока Люций целовал меня. Глубоко, ужасно остро и горячо, невыносимо и как всегда возбуждающе, но оторвалась от него первой я.

— Что-то ты часто стал целоваться с пирожными.

— Хуясе заявки на пороге самой сказочной ебли в твоей жизни, — лениво проговорил он, задевая выпущенными клыками мои губы при каждом слове. Это изрядно мешало думать о чем-то другом. Но я старалась.

— Сначала разблокируй метку, — я даже сложила руки на груди, хотя это совершенно не мешало Люцию держать меня в объятьях и прижиматься нижней частью тела ко мне. Той самой нижней частью, куда я старалась не смотреть, но все равно чувствовала его… энтузиазм.

— Зачем?

— Я хочу понимать, что происходит, — мне пришлось чуть двинуть бедрами, потому что член уже как-то совсем неудобно упирался в мой живот. Вместо того, чтобы вежливо повернуться так, чтобы не тыкаться в меня, Люций наоборот, притерся сильнее. Хамло.

— Ты и так понимаешь чересчур много, — прокомментировал он, с силой разводя мои руки в стороны, а потом непринужденно стаскивая футболку. — Даже не сделала вид, что веришь в то, что я ебал эту Эшерову блонду.

— А ты ебал? — я скрестила руки обратно, но их опять развели.

— Вообще или сейчас? — уточнил Люций, стаскивая теперь и бюстгальтер. Кажется, в процессе он порвался.

Я подумала. Недолго.

— Сейчас.

Люций рассмеялся:

— Охуеть ты пуганая.

Ну приехали. А кем пуганая-то?

— Не выношу эту шлюху, — Люций позволил мне таки скрестить руки на уже голой груди, потому что занялся джинсами.

— Почему? Слишком хороша для тебя? — я полезла убирать его руки, получила по пальцам и короткий яростный укус в шею.

— Хочешь выебываться — раздевайся сама, — прокомментировал он.

Я демонстративно подняла руки вверх, и Люций воспользовался случаем, чтобы накрыть холодными ладонями поднявшуюся грудь. От ледяных пальцев соски моментально затвердели, а от того, как он обвел их большими пальцами — еще и заныли.

Люций почему-то совершенно потерял интерес к стаскиванию с меня джинсов. Он поймал языком бьющийся в жилке на шее пульс и, прижав его ртом, послал горячий толчок, разошедшейся по крови такой согревающей волной, что я застонала от внезапной неги этого тепла, идущего изнутри.

— Не отвлекайся от вопроса, — почти прошептала я. Ноги подкашивались, я вцепилась пальцами в предплечья вампира, просто чтобы устоять на месте.

Люций дернул молнию моих джинсов вниз, сделал шаг назад, оказываясь спиной у кровати и привлек меня к себе.

— Сколько требований… — черные глаза смотрели насмешливо и ясно. — И метку тебе, и ответы. И потрахаться небось захочешь.

— Надо выбирать? — покорно спросила я.

— А выбирай! — Люций уложил меня на покрывало и сам лег рядом, подперев голову рукой. — Но имей в виду, что получишь что-то одно — или метку, или секс, или ответы, а остальное потеряешь навсегда.