– Anybody home? – поинтересовался он.

Никого. Он послушал тишину, отступил – заглянул в сад. И там никого. И тоже тишина (но немного другая). Он вернулся к двери.

– Есть кто?

Если кто-то был, то хитро помалкивал. «Тяжелая ночь была, спит еще», – догадался Вадим и вошел в дом. А как же прислуга?

Последняя, надо признаться, присутствовала. Пампушка Зоя лежала на полу, вывернув ноги. Вокруг нее было очень много крови…

Он склонился над несчастной. Изучил глаза новорожденного олененка – страдающие, умоляющие не убивать. Девушку били ножом – нанесли несколько ударов, пока не умерла. Кровь еще не свернулась, сочилась тонкой струйкой, превращая свежевыстиранный фартук в какую-то кумачовую агитку. Он коснулся вывернутой шеи: теплая. Не тридцать шесть и шесть, но и не лёд. Комнатная. Не так давно убивали. Как раз к его прибытию…

Лучшего оружия, чем клюшка для гольфа, в прихожей не нашлось. Он сжал ее обеими руками, как саблю, готовый калечить любого, на цыпочках прошелся по дому. Сдержанная роскошь уже не впечатляла. Резные панели, сверкающий паркет, колонны с «виноградными» капителями. Хоть яранга с оленьими рогами, лохматые лошади и люди в войлочных шапках… На втором этаже, за перегородкой, отделяющей мастерскую от спальной зоны – истекшая кровью Мария Викторовна в мешковатой сорочке. Излюбленная поза – ноги поджаты к коленям, руки между ног, в глазах вселенская мука. Кровавый след тянулся от тахты, заваленной бумагами: ползла из последних сил. До нападения, очевидно, и сидела на тахте – то ли поднялась, то ли так и не ложилась…

Застарелый хондроз напомнил о себе, впился зубами в пятый от шеи позвонок, заработал на кручение. Сжав зубы, он медленно опустился на колени. Вдруг живая? Бережно перевернул на спину, измазался кровью. Не живая. Целый мир ухнул в пропасть, с делами и заботами, творческими планами, большой скорбью…

Он заставил голову работать. Совпадение, что он опоздал буквально на полчаса, или кем-то задумано? И что за сволоту послали убивать? Почему такая жестокость?

Завизжали тормоза: автомобиль подъехал к крыльцу! Как лопатой по загривку! Он подпрыгнул к окну, отогнул штору.

Подъехали две машины, «УАЗик» и «жигуленок». Обе окрашены характерно, и слово общее на бортах: «милиция». Не самое успокаивающее, скажем, слово…

«Жигуленок» припарковался под акацией, а из «УАЗика» уже вылупились два типа в кокардах и дружно потопали на участок.

Один при этом расстегивал кобуру, а другой и так был здоровяк, и рожу имел нахальную, и кулаки настораживающие.

Слишком быстро шли. К чему бы это?

«Подставили! – мелькнуло в голове. – Но какого черта? Он же не убийца!»

Хотя кто его разберет. Блюдо-то готово: две дамы (в собственном соку) и подозрительная перчинка – из другого блюда. Бледная, похожая (чего там) на маньяка и почему-то в кровавой рубашке. И, главное, НЕ ПРОФЕССИОНАЛ – бил ножом, неумело, впопыхах…

На принятие решения – секунды. Поактивнее, пожалуйста. Два варианта – выйти навстречу закону или убежать. Один умный, один глупый. Вот только какой из них умный, а какой глупый?