А что же Оливер? Оливер давно для себя решил — нет: всегда знал инстинктивно, что «средний возраст» — это унизительно, déclasse[6] и недостойно даже упоминания в приличном обществе. Оливер планирует ужать средний возраст до половины дня — от обеда до ужина — возлежания на диване с мигренью. Он верит в юность и мудрость и планирует совершить переход от мудрой юности к юной мудрости с помощью упаковки парацетамола и маски на глаза — какие дают в самолетах с какой-нибудь экзотической авиалинии.
СТЮАРТ: Кто-то однажды заметил, что законченного эгоманьяка легко отличить по тому, как он говорит о себе в третьем лице. В наше время даже члены королевских фамилий уже не используют монаршее множественное число. Зато есть спортсмены и рок-звезды, которые говорят о себе в третьем лице, как будто так и должно быть. Ни разу не замечали? Бобби Имярека обвиняют в нечестной игре, что он добился пенальти обманным путем или что-нибудь в этом роде, и он отвечает: «Нет, Бобби Имярек никогда бы так не поступил». Словно есть какой-то другой человек с тем же именем, который берет на себя всю ответственность и служит как бы уполномоченным представителем первого Имярека.
Но Оливер — не тот случай. Его вряд ли можно назвать знаменитым, правильно? И тем не менее, он говорит о себе «Оливер», как будто он олимпийский чемпион. Или шизофреник, прошу прощения.
ОЛИВЕР: Ваше мнение по поводу реструктуризации государственных долговых обязательств по международному транспортному коридору «Север-Юг»? О перспективах евро? Об улыбке на хищном лице экономики «азиатских тигров»? Как на ваш взгляд: торговцы ценным металлом уже изгнали беса всеобщей паники в связи с возможным падением цен на золото? Я даже не сомневаюсь, что у Стюарта есть свое мнение — здравое, твердое и весомое — по любому из этих вопросов. Занудный он все-таки малый. Впрочем, ставлю шесть знаменитых бельгийцев, что сам он себя таковым не считает. Наверняка полагает себя личностью интересной и во всех отношениях достойной. Светоч здравого смысла, оплот добродетели и т. д. Но при полном отсутствии самоиронии.
ДЖИЛИАН: Послушайте, перестаньте. Вы, оба. Хватит уже. Так ничего не получится.
Какое, вы думаете, вы производите впечатление?
ОЛИВЕР: Что я вам говорил? Поезд подходит к станции, чух-чух, пых-пых…
ДЖИЛИАН: Если мы снова все это затеяли, то давайте играть по правилам. Никаких разговоров между собой. Тем более, мне пора. Кто поведет Софи на музыку?
ОЛИВЕР: Джилиан, если вам вдруг интересно, почетный член общества «Догадайтесь».
СТЮАРТ: Свинина не интересует? Экологически чистая, с настоящим вкусом мяса? Кстати, где вы находитесь — территориально?
ОЛИВЕР: Шестерых, кроме Сименона? Легко. Магритт,[7] Сезар Франк,[8] Метерлинк,[9] Жак Брель,[10] Дельво[11] и Эрже,[12] создатель Тинтина. Плюс — в качестве pourboire[13] — пятьдесят процентов от Джонни Холлидея.
ДЖИЛИАН: Перестаньте! Что один, что другой — оба хороши. Никто же не понимает, о чем вы, вообще, говорите. Знаете, что? По-моему, нам следует объяснить ситуацию.
СТЮАРТ: Оба хороши. По-моему, это спорное утверждение. Тем более при сложившихся обстоятельствах.