Но за морем, но за морем он цветет, как лавр зеленый. Может, я просто более наблюдательный, что замечаю такие вещи? За все эти годы, как мы вернулись в Londinium Vêtus[41] из Страны, что не знает брюссельской капусты, я не устаю поражаться, насколько — может, мы как-нибудь обойдемся без этого слова? но нет, кажется, без него никак, — итак, насколько вульгарным стал в последнее время разрыв между успехом и неудачей. С одной стороны — мощные внедорожники: Charger, Thruster, Cruiser и пижонские Superturbo. С другой — худосочные разносчики пиццы на мотороллерах, которые стыдливо подправляют пальчиком маслинки на пицце, когда те сбиваются на одну сторону при преодолении препятствий в виде «лежачего полицейского». Бесцеремонным властям высоко-высоко над уличным движением даже и в голову не придет подумать о каких-то разносчиках «Четырех времен года» с дополнительной порцией лука и помидорами, ни в коем случае не с томатной пастой, а именно со свежими помидорами, и еще обязательно с пеперони и зеленым горошком. Их это ни капельки не волнует. У них есть дела поважнее. Если лицемерие — это порок в нагрузку к добродетели, то стиль — это роскошь в нагрузку к бедности. То есть, так было раньше. А теперь — нет.
И еще одна вещь: если они называются внедорожники, то почему, черт возьми, их полно на дорогах? Скажите мне, если знаете.
Вы читали про эти ужасные снегопады на Среднем Западе США прошлой зимой? Снегу навалило — слону по уши (это специально для тебя, Стюарт). Фермеры знали что делать — на то они., гм… и фермеры, — и выходили на улицу из своих иглу быстрого приготовления только со старомодными теннисными ракетками, привязанными к подошвам. Скромные служащие тоже знали что делать и вообще не выходили на улицу, жгли свои микроволновые печи и крутили по видео запись лучших моментов Суперкубка.[42] А вот по-настоящему пролетели чванливые ездоки-буржуа на своих пафосных внедорожниках, которые поспешили воспользоваться счастливой возможностью и показать всем этим олухам и неудачникам, педикам и неотесанным провинциалам, как это завидно и роскошно — горделиво проехаться по сугробам в комфортабельном салоне на четырех колесах. Но как бы в доказательство, что в этом подлунном или надлунном мире все-таки есть справедливость, все они — все до единого — застряли в тех самых сугробах по самые поршни-цилиндры-турбины, и пришлось их вытаскивать тягачами и упряжками ездовых собак.
Как вы считаете, она есть? Я имею в виду, справедливость в мире? Вы верите в то, что справедливость всегда торжествует, порок бывает наказан, а добродетель — вознаграждена? Или вы держитесь мнения, что добродетель — сама по себе награда? На мой взгляд, в этом есть что-то от онанизма. Подразумевается, что добродетель должна сама себя ублажать, потому что никто не намерен с ней совокупляться. А если наоборот: порок — сам по себе награда? Это уже ближе к истине. Сластолюбец не был бы сластолюбцем, если бы его не влек сам процесс volupté.