– Если бы он не встал, я бы сказал, что мне бойца подменили.

Он приезжал на базу раз в неделю, регулярно привозя от Даны короткие письма, которые Матвей с удовольствием перечитывал после отбоя. Так было и на этот раз. Вошедший в палату Лоскутов крепко пожал проводнику руку, передал письмо и, присев на край кровати, спросил:

– Как дела?

– Готов хоть сейчас домой отправляться, – решительно ответил Матвей.

– Поговорю с врачом, – кивнул генерал.

– Не верите, что я встану? – вдруг спросил Матвей, всматриваясь в лицо генерала.

– Очень на это надеюсь, – не стал кривить душой Лоскутов.

– Не бойтесь. Я не стану для неё обузой. Если не получится, сам уйду.

– Как это? В каком смысле сам? – растерялся генерал.

– Как все солдаты уходят, – развёл руками Матвей. – От пули.

– Не дури, – рыкнул Лоскутов, сообразив, о чём он говорит.

– Я не дурю. Я давно всё решил. Сидеть пнём и ждать, когда о тебе вспомнят, не для меня. Не мирное время, когда инвалидов с обычными людьми равняли. Сейчас даже кресло инвалидное не найдёшь. Обузой я не стану.

– Найдём. Лечись пока, а дальше план война покажет, – вздохнул Лоскутов и, поднявшись, ушёл.

Откинувшись на подушку, Матвей распечатал письмо и, погладив пальцами строчки, написанные ровным, округлым почерком, начал читать. Дана писала, что у них с Тейлой всё в порядке, что очень много работы, что она постоянно бывает в лечебнице у Роя. Пёс сильно похудел, но жив. Сердце работает ровно, зрачки реагируют на раздражители, но из комы он так и не вышел. А ещё она очень соскучилась и не может дождаться, когда ему позволят переехать домой.

Закончив читать. Матвей аккуратно сложил половинку стандартного листа, на котором было написано послание, и, убрав его под подушку, задумался. Он и сам очень соскучился по подруге, но больше всего его беспокоило состояние Роя. То, что пёс до сих пор не пришёл в себя, пугало проводника. Он и представить не мог, что будет делать, если вдруг Роя не станет. За прошедшие годы они стали единым целым, и теперь остаться без пса для проводника было равносильно инвалидности. Даже собственное состояние его не пугало так, как возможная смерть собаки.

Незаметно для себя Матвей задремал. Это был странный сон. Он словно оказался где-то далеко. Там, где никогда не было войны, где ярко светит солнце, а бескрайнее поле сливается на горизонте с небом. Матвей поднял взгляд, и долго-долго смотрел в бездонную синеву. Так хорошо и спокойно ему давно уже не было. Вдруг где-то на периферии слышимости ему почудился весёлый собачий лай. Из высокой травы выскочил крупный чёрный пёс и, радостно взлаивая, помчался по полю.

– Рой, – прошептал проводник, сразу узнавший этот голос и силуэт. – Рой!!!

Крик проводника разнёсся над травой, и бегущий пёс остановился.

– Матвей, – послышалось в ответ. – Матвей, где мы? Почему больше никого нет?

– Я не знаю, Ройка. Но мы должны вернуться. Нас ждут там.

– Вернуться куда? – последовал вопрос.

– В свои тела, домой, – растерянно ответил проводник. – Мы должны вернуться. Нас там ждут. Меня Дана, а тебя Тейла. И там ещё остались враги, с которыми мы должны разобраться.