От невеселых мыслей о своей будущей судьбе Полли плавно перешла к делам семьи. Вася правит, Маринка болеет, а когда не болеет – работает, Алинка с Каролиной учатся, а Ани и вовсе у драконов в плену. И только она ничем не занята. Навещает старую учительницу, анонимно переводит деньги на опекаемый ею в институте собачий приют, ждет вечерами Демьяна. Как странно, что она так быстро привыкла к нему и так сложно теперь заснуть одной, когда он не может прийти.
Кстати, о драконах. Ангелина упомянула в письме о давней войне Песков с Рудлогом. И Василина накануне, за ужином, рассказала наконец о разговоре с драконом во время посещения Теранови.
Алинка дулась, что ее не взяли, но слушала внимательно, как и все, кто сидел за столом. Полина тоже хотела бы посмотреть на пернатого ящера… и, может, попросить полетать на нем. Но она, в отличие от младшенькой, уже понимала, что политика выше личных интересов. Даже самых-самых желанных.
Ангелина просила найти всю информацию об отношениях их предка с драконами, о произошедшем конфликте, о Рубине, таинственном древнем артефакте, и Василина, покачав головой, сказала, что поиски сведений ведутся с момента похищения и что удалось найти какие-то обрывки, косвенные упоминания, совершенно не проясняющие ситуацию. Такое ощущение, что по всей стране намеренно уничтожили все свидетельства о периоде войны. Исторических документов, записей современников, хроник монахов Триединого было очень много, но все они касались других временных отрезков.
То, что Иоаннесбургская библиотека сгорела, понятно, но обязательно остались бы копии хроник в библиотеках провинций, документы в архивах дворянских семей, свитки в храмовых хранилищах. Искали и в архивной части библиотеки дворца Рудлогов. Но нет, ничего. Смотрители проглядывали свитки и в их личном, семейном хранилище – огромном укрепленном помещении в подвале дворца. Там бережно хранились личные вещи всех Рудлогов от благословенного Иоанна Красного до их матери, Ирины Рудлог, дневники предков, записи, оригиналы хроник придворных летописцев, портреты, уникальные сохранившиеся подарки от глав других государств.
Личные записи были особой ценностью. Предки были людьми разными: и жестокими, и кроткими, хотя последние оставались в явном меньшинстве – Рудлоги всегда отличались несдержанностью и агрессивностью. И не будь дневников, никто бы и не узнал, что краткий конфликт с Инляндией пару сотен лет назад случился не из-за «вероломного нападения инляндских баронов на нашу часть нейтральной полосы», а по позорной причине – далекий дедушка Вениамин был азартным игроком и как-то под добрый инляндский ром проиграл тогдашнему Инландеру фамильную корону. Понятно, что эту причину не озвучишь народу. Как не будешь озвучивать, почему младшую дочь того же Вениамина поспешно выдали за одного из недавно получивших титул баронов. Историки в учебниках подводили целую доказательную базу – мол, таким образом король добился поддержки могущественной прослойки военных дворян. А на самом деле барон, пусть новоявленный, куда лучше конюха, от которого принцесса ухитрилась понести. И его величество в своих дневниках по этому поводу весьма нелицеприятно проходился.