Потому куда проще отпустить Свечу, проследив его дальнейшие действия. И когда тот нападет на след киллера, мгновенно «закрыть» и преследователя, и преследуемого, отрапортовав о блестяще проведенной операции…

Чего уж проще?! Дождевые капли чертили на запотевшем стекле замысловатые следы, и офицер столичного РУОПа, улыбаясь своим мыслям, думал: он, Олег Иванович Воинов, рано или поздно получает от людей то, что ему от них надо.

А уж если люди об этом и не подозревают — такое приятно вдвойне.

Встреча с Лукиным-старшим происходила в солидном и престижном «Метрополе». Не в пример их прошлой встрече, старшой урицких выглядел спокойным, был улыбчив и подчеркнуто доброжелателен. Сделал богатый заказ, закурил и скользнул взглядом по угрюмой физиономии набычившегося собеседника. Изобразив на мясистом лице подобие участливой улыбки, поинтересовался:

— Ну, как ты вообще?

Свеча был немногословен. Коротко рассказал о том, что добазарился с березовскими, не забыв упомянуть, что их бригадир Шмель вел себя вполне корректно. Лукин при этом едва заметно вскинул брови, что не укрылось от внимания собеседника. Рассказал также, что он, Свечников, как и было договорено, согласился отдать общего барыгу на раздербан («Правильно, правильно», — коротко кивнул Лукин). Ну, а потом налетели руоповцы, всех повязали и — на «Петры». На Шаболовке менты по полной программе кошмарили — в основном не «стрелкой», а курганским вояжем интересовались… А Укол — вот негодяй! — слово свое пацанское опомоил.

— Укол был твоим, — возразил Лукин.

— Ты мне его сам в бригаду предложил, — в свою очередь напомнил Свечников.

— Ладно, Укол, сука, если живым выберется — не жить ему… А березовские себя нормально вели? — уточнил Лукин, возвращая разговор к минувшей «стрелке» с конкурентами, и Свеча еще раз убедился, что Шмель ему не врал.

— В смысле?

— Ну, стволы не доставали? Раскачать ситуацию не пробовали?

Свеча недоуменно пожал плечами, и получилось у него это очень даже правдоподобно.

— Да нет, нормальные пацаны, все путем… Не знаю, чего это о них по Москве говорят, что они на беспределе сидят. Культурно, вежливо, быстро добазарились. Со всеми бы так.

— Все понятно, — Лукин вздохнул и подлил себе и собеседнику водки из запотевшего графинчика. Потом задумался, словно отключившись.

Сидевшая на подиуме девушка с внешностью античной богини из школьного учебника почти неслышно перебирала струны золоченой арфы. Голубым перламутром отливала вода бассейна в центре ресторанного зала, и от этой обстановки Свеча чуть расслабился.

— Поня-ятно, — негромко повторил Лукин. Видимо, это слово предназначалось не для собеседника, а являло собой мысли вслух.

— Лука, мне с тобой поговорить надо, — осторожно начал Свечников.

— Ну, давай говори, коли базар есть, — спокойно предложил тот.

Свеча был немногословен. Сказал, что вообще-то некрасиво складывается, и некоторые пацаны на него теперь косо смотрят. Почему — неизвестно. Может быть, они считают его виновным в смерти Рыжего, хотя он, бригадир, за собой никаких «косяков» не видит и крови погибшего на нем нет.