— А как же эти… — пассажир кивнул в сторону трассы.

— Они ничего не знают про римский рейс.

— А кто они вообще? — В голосе пассажира послышалось плохо скрытое напряжение.

— Не знаю. Тебя это тоже не должно касаться. Думаю, они тебе больше не встретятся. Да, возьми вот деньги на расходы. — На капот легла пачка драхм, перевязанная аптекарской резинкой.

Никаких вопросов больше не последовало. Видимо, пассажир, отправлявшийся в аэропорт, уже принял для себя какое-то решение.

Он открыл дверцу и, усевшись за руль, потрогал рычаг переключения передач.

— Слушай, ты мне как-то показывал, где задняя скорость, я забыл. Будь добр, покажи еще раз, — попросил он.

Прежний водитель джипа огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил. Лицо его в одночасье сделалось сосредоточенным. Сунув руку в карман, он направился к машине.

— Сейчас, сейчас…

Уселся в салон на место рядом с водительским, хлопнул дверцей. И почти сразу из машины донесся глухой удар, затем — шум борьбы, чей-то сдавленный крик.

И все стихло. Одна дверца джипа медленно открылась, и из салона вышел невысокий, атлетически сложенный мужчина: короткая стрижка, правильные черты лица, на верхней губе след от сведенной родинки.

Подойдя к передку джипа, он извлек из кармана россыпь кредитных карточек и какие-то документы. Небрежно просмотрел их в свете фар и вновь сунул в карман. После чего открыл заднюю дверцу, достал из салона черный полиэтиленовый мешок, в каких тут обычно в городах по утрам вывозят мусор. Он выволок из джипа еще теплое тело убитого. Запихнул его в мешок и бросил тут же, на смотровой площадке.

— Ну вот и все. Ищите теперь Александра Македонского, — негромко произнес убийца, бросив прощальный взгляд на свою жертву.

Спустя несколько секунд белый джип, урча мощным мотором, покатил вверх, к небольшому озерцу. За ним проходила еще одна дорога, до нее было не более пяти минут езды…

— Свеча! Тормози! — возбужденно закричал Мустафа, заметив на земле большой, продолговатый предмет, завернутый в черный полиэтилен.

Красный «Фольксваген-Гольф», скрипнув тормозами, остановился на ровной, как стол, смотровой площадке. Свеча, осторожно открыв дверцу, вышел из салона и, оглянувшись по сторонам, двинулся в сторону странного предмета. Наклонился, осторожно приоткрыл мешок.

Остеклянившиеся глаза, кровавая пена на губах, тускло блестящие зубы, прикушенный фиолетовый язык. Зрелище, как говорится, не для слабонервных.

— Твою мать! — только и смог прошептать пораженный Свеча.

Да, сомнений быть не могло: тут, на окраине Афин, в черном полиэтиленовом мешке, в каких обычно вывозят мусор, лежал труп Александра Сергеевича Солоника, одной из самых зловещих и загадочных фигур постперестроечной России, человека, получившего титул «киллера номер один», чье имя наводило ужас на многих — от седых, состарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и пересылках воров в законе; от не в меру борзых авторитетов новой формации, именуемых чаще отморозками, до респектабельных, уверенных в себе и своей охране банкиров и бизнесменов…