Комната, в которой они оказались, предназначалась, безусловно, для более веселых и приятных дел, нежели шпионаж. Кончита прямо-таки сунула Мазура в низкое мягкое кресло, словно плюшевого медвежонка, уселась рядом на столь же низкий диванчик, повела рукой:

— Берите фрукты, вот их сколько. У вас же, наверное, ничего этого нет? Снег, медведи… а водку в самом деле наливают в с…самовар, или он для другого предназначен?

— Из него пьют чай, — сказал Мазур. — Насчет снега и медведей вы немного преувеличиваете, Кончита, у нас есть много всяких интересных вещей, помимо снега и медведей…

— Но ананасов-то не растет? И винограда тоже? Мне говорил дон Херонимо… Ешьте.

Мазур вежливости ради потянул с блюда кисточку почти черного винограда. Кончита подобрала ноги, уперлась в колени тонкими руками, положила подбородок на стиснутые кулачки и стала за ним наблюдать с непонятным выражением. Она была тоненькая, очаровательная, с огромными карими глазищами, и, как сплошь и рядом бывает, не верилось, что эту девочку можно примитивно купить за деньги. Впрочем, Мазур с долей самокритичности признал про себя, что, несмотря на элегически-грустное направление мыслей, мысли эти ничуть не помешают ему довести происходящее до логического конца. Мужик есть мужик, и пишется мужик, аминь…

— Ты правда моряк? — спросила она с интересом.

— Правда.

— Интересно, а ты не пробуешь в глубине души меня жалеть? — спросила Кончита. — Терпеть не могу, когда попадаются такие вот… которые жалеют бедное падшее создание… А попутно все равно используют.

— Брось, — сказал Мазур. — И не думаю я тебя жалеть. Молодая, красивая, наверное, не бедная, зарабатываешь, могу побиться об заклад, побольше скромного морского офицера…

— Ты и правда так думаешь? — Она пытливо всмотрелась ему в лицо, удовлетворенно кивнула. — Правда. Дедушка у меня был брухо… как по-английски… колдун. Я кое-что умею, клянусь мадонной… А пистолет у тебя с собой?

— Угадай, если умеешь, — сказал Мазур.

— Нету… Ну, тогда ты и впрямь серьезный человек — шпион без пистолета опаснее шпиона с пистолетом, только дурачки, локо, мелкие людишки увешиваются стволами… Может, мне что-то такое сделать? Может, ты чего-то хочешь?

— Я пока так посижу, — сказал Мазур. — Трудный денек выдался.

— Тогда пей. Это «Кансильер», прошлого года, отличное… Возьми бокал и иди сюда, — подвинулась она.

Мазур сел с ней рядом, отпил из бокала и откинулся на мягко-упругую спинку дивана. Смокинги. Роковые красотки. «Ла Палома», куда кого попало не пускают. А ведь не врали романы, все это есть, досталось же на старости лет…

Осторожно покосился на очаровательную соседку, безмятежно умостившую пышноволосую головку у него на плече.

— Ага-а… — протянула Кончита. — Ну, я верю, что ты меня не жалеешь, только вот в глазах у тебя присутствует второй классический вопрос… Как я сюда попала, а?

— Ты это тоже терпеть не можешь?

— Да нет, почему. Наоборот. Я, видишь ли, Влад, не пала, а поднялась. У родителей ранчо в Барралоче. Понятно?

— Не совсем.

Девушка недоуменно покосилась на него снизу вверх, что-то, видимо, сообразила: