— Понятно, — а про себя Колокольцев задался вопросом, сколько из всего этого было правдой, а сколько пиаром. С другой стороны, Кингсфорд достаточно долго вращался в высших эшелонах Флота и знал правила игры. Если бы где-нибудь не были зафиксированы его слова, которые могли быть, по крайней мере, интерпретированы в поддержку и подтверждение этого анализа, то он бы и не стал поднимать этот вопрос.

— То есть, Адмирал Флота, я должен предположить, что Вы выступаете против каких-либо дополнительных активных действий Флота в настоящий момент?

— Господин Постоянный Старший Заместитель Министра, — категорически заявил Кингсфорд, — любые «дополнительные активные действия Флота» выльются в одностороннюю резню. Даже предположив, что в полученных нами записях Харрингтон предоставила Филарете полный отчёт о своих возможностях и не оставила несколько малоприятных тактических сюрпризов в запасе, то и в этом случае нам нечего противопоставить им. Пожалуй, это самый большой дисбаланс в боевой мощи со времён стрелкового оружия — примерно как широкое использование пулемётов положило конец массированным атакам пехоты.

Глаза Колокольцева расширились от столь откровенного ответа. Это было освежающе — и крайне — отличающееся от чего-либо, что Раджампет когда-либо говорил.

— Всё действительно так плохо? — спросил он в попытке узнать, как далеко сможет зайти Кингсфорд.

— Откровенно говоря, всё ещё хуже чем кажется, особенно учитывая вмешательство Хевена в расклад, — без колебаний заявил временный начальник операций Флота. — По существу, Резерв только что превратился просто в несколько миллиардов тонн металлолома. Законсервированные СД абсолютно не годятся для этой войны, и я не вижу способов переоборудовать существующие корпуса для превращения их в эффективное оружие.

«Н-да, это называется — приплыли», — мрачно подумал Колокольцев. — «С другой стороны, если Омосап и Агата правы, то у нас всё равно не будет средств для реактивации Резерва. И уж тем более неизвестно, где найти средства для строительства новых кораблей стены, если мы даже не имеем возможности расконсервировать уже имеющиеся!»

— Так Вы предлагаете поднять руки и сдаться, — спросил он, сознательно добавив резкости в свой тон, но Кингсфорд покачал головой.

— Увы, сэр, у нас нет и такой возможности. Хотим ли мы сражаться или нет — у нас нет выбора после тех поражений, что мы потерпели. Пусть здесь мы проиграли, но, господин Постоянный Заместитель Государственного Секретаря, не обманывайтесь на счёт того, что это же самое повторится на Окраине. Мы должны побеспокоиться не только о манти и хевах. Проблемы будут с другими людьми, другими звездными системами — теми, кто захочет воспользоваться сложившейся ситуацией. В столкновениях с ними наш Флот будет эффективен, так как ни у одной из подобных систем не будет тех ракет, которыми нас уделали манти с хевами. Но вот если мы в конечном итоге не сможем выиграть там, то их примеру последуют многие, и мы будем вынуждены вести локальные войны в течение многих десятилетий.

— Ясно. Но если мы не можем выставить нашу боевую стену против манти, то что же нам делать?