На пятнадцатый день они встретили странное: каменную статую воина высотою с хорошую башню. Истукан стоял лицом к ним и держал обеими руками меч лезвием вниз, будто собирался добить кого-то. Под его мечом в камне была вырублена широкая длинная яма и рядом лежала каменная крышка.

- Это похоже на гроб, - сказала Айа.

- Скорей, на могилу, - ответил Кхамма. - Атри, что это значит?

Зеркальце молчало.

- Сейчас проверим, - откликнулся Огин.

Он скинул кладь и с мечом в руке спрыгнул вниз. У Кхаммы похолодело сердце от недоброго предчувствия.

- Огин! - закричал он. - Не делай этого!

Но каменный меч каменного воина уже опустился, расплющив не только выставленный навстречу меч человека, но и его самого. Меч победителя вновь поднялся вверх, и тотчас каменная крышка сама собой снялась с места и с грохотом накрыла каменный мешок.

Айа и Кхамма потрясенно молчали - и наконец, не говоря ни слова, пошли прочь от погибельного места не останавливаясь и не оглядываясь. Они не обменялись ни словом в течение нескольких дней, и лишь потом Кхамму прорвало.

- Я всегда равнялся на Огина. Мы были братья, но Огин был старшим, признался Кхамма. - Да я ему и в подметки не гожусь, и всегда знал это.

- Нет, - не согласилась Айа, - вы просто были разными. И уж если на то пошло, то Огин говорил мне нечто подобное про тебя. Вы были как одна пара рук.

- Я как-то видел - Огин плакал, а я вот не умею, - сказал Кхамма.

- Да, на севере мужчины не считают это постыдным, - подтвердила Айа. Но я тоже разучилась этому.

Они лежали на спине, головами друг к другу, и Айа сказала:

- Знаешь, почему я с тобой? Там, в пещере уньских Учителей, я попросила такой дар: быть с тобой до самого конца. Поэтому Илиса опередила меня.

Кхамма ответил:

- В Фенамоа я шел путем обретений, а здесь иду путь потерь. Я знаю, что не заслуживал того раньше и не заслуживаю теперь, но мне это уже безразлично.

А потом ещё было много дней похода. У них вышла вся еда и питье, и оба уже еле переставляли ноги. Их поддерживал Атри, призывая крепиться и пискляво распевая разные песенки - смешные и воинские, тарремские и аньские, и прочиеп со всех концов Фенамоа. Неизвестно, хватило бы этой поддержки или нет, но в конце концов появился Граум. У обоих сил осталось ровно на то, чтобы взгромоздиться на могучую спину, а потом кое-как удержаться. Сеур вынес их к большому камню. В десятке шагов от него находились ворота - точь-в-точь похожие на те, что миновал Кхамма, когда вошел в арку под скалой - и за ними не видно было никакого нового мира. Граум облизал лица двоих и скрылся в сумерках черного солнца.

ВРАТА ИАСОНДА

Кхамма и Айа вдвоем сидели у Врат Иасонда - а это были именно они прижавшись спиной к камню. В камне было вырублено сиденье и подлокотники, а внизу - место для ступней. Наконец Айа поднялась и сказала:

- Колдунья этесок научила меня этому. Путь ещё не пройден, но мы не расстаемся, Кхамма. Мы будем с тобой одно.

А вслед за тем она заколола себя и упала мертвая к ногам Кхаммы, и сила её вошла в него, восполнив всю силу, истраченную им в этом походе. Кхамма поцеловал её мертвые губы. Он оставил тело Айи, где оно было, только слегка присыпал песком.