– Не скажете?

– Уж извини… Если так страдаешь от комплекса неполноценности, сходи в кладовую при кухне.

– Зачем? – не понимаю я, побежали-то они с Леденцом совсем в другую от кухни сторону.

– Возьмешь там морковку, скажешь, что я разрешил, – и станешь шкетом с морковкой.

Я бы ему врезал, ей-богу, если б хоть на секунду заподозрил, что босс мне не доверяет. Кому другому точно бы врезал. Но, зная этого жучару с пеленок, отступаюсь. Проверено практикой: если он что-то умалчивает, то это либо для пользы дела, либо для моей же пользы, причем в данном случае скорее второе, чем первое.

Натали меж тем добилась больших сдвигов: теперь пленник, сменив пластинку, добавляет в свой репертуар «Suck my dick, cherry». Натали зовет на помощь Жужу с ее гипнотическими картинками – вдвоем они и продолжают взламывать черепушку идиота.

– Что с картой ловушек? – спрашиваю Эйнштейна. – Мне подключаться к работе?

– Черновая уже составлена. Пройдись попозже, проверь, особенно в помещениях.

– А что с границами нового Лоскута, есть ясность?

– Разведку выслали. Предварительно – масштабы феномена куда скромнее, чем на Невском. В разы меньше. Театральная площадь захвачена целиком, от нее – до Невы, до Благовещенского моста. По ширине – от нас до почтамта. Мы с краешку, восточная часть. Не Лоскут, получается, а Лоскуток. Выброс, очень похоже, произошел над Юсуповским дворцом.

Дворец – старое здание на берегу Мойки, наполовину обрушившееся после Прорыва и знаменитое в основном из-за случившегося в нем некогда убийства «святого старца» Распутина. Леденец, по его словам, в бытность свою вольным сталкером там побывал, но ничего интересного или ценного не обнаружил.

– Выброс… – повторяю я. – Сброс, извержение, отрыжка… Я бы сказал точнее – Посещение.

– Второе? Или уже третье? Давай обойдемся без малонаучной фантастики.

– Как же мы без нее обойдемся, босс? Без пришельцев? Никак не обойдемся, босс. Или вы намекаете, что эта ваша отрыжка Зоны как-то связана с прошлым дворца? Какое-нибудь древнее проклятие Гришки Распутина?..

– Без ненаучной мистики мы тем более обойдемся… Я думаю, это случайность, – пожимает он плечами. – Но вообще мне нравится твой юмористический настрой.

Да, я такой. Первый весельчак в филиале. Эйнштейн, правда, с этим не согласен, но его натужные попытки шутить раздражают не только меня…

А вот и девочки добиваются-таки успеха. Натали кричит:

– Бумагу! И чем писать!

Пленник, впрочем, не пишет, а начинает рисовать. Художественного таланта у него нет, но тот и не требуется.

Основная задача, которую поставили перед моей супругой, – выяснить цель акции, то бишь за каким хреном сюда полезла свора зомбей? Вопрос, кто стоит за этим делом, тоже важен, но чуть менее.

Вскрыть пловца вербально не удалось, он так и не заговорил, – блокировка оказалась крепкой, буквально стальной. Тогда моя ведьмочка зашла через визуальные образы, и тут-то бронированной мозг придурка дал слабину…

Рисунок получается ясный, хоть и упрощенный. Предметы, которые там изображены, не нуждаются в сложном опознании, для их идентификации без надобности консультации со специалистами.